Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

10 октября 1808 года Фитцморис направил соответствующий рапорт и выписку из судового журнала Фолджера в Рио-де-Жанейро — главнокомандующему Британского Флота в Бразилии сэру Сиднею Смиту, и тот, в свою очередь, переслал документы в Лондон.

Лишь 14 мая следующего, 1809 года рапорт Фитцмориса доставили в Адмиралтейство. Удивительно, но почти никто из чиновников не обратил на сенсационный документ должного внимания. Никто, если не считать Секретаря Адмиралтейства Джона Уилсона Крокера, который собственноручно пометил на обратной стороне письма сэра Сиднея Смита: «Предоставьте мне 2 копии приложенного как можно быстрее». Впрочем, на этом все и закончилось. Рапорт зарегистрировали, как положено, и — положили в архив.

В Европе полыхал пожар наполеоновских войн, и британскому морскому ведомству некогда было заниматься незначительным открытием какого-то американского китобоя.

Однако очень скоро информация о Питкэрне, как бы сказали сегодня, «просочилась в прессу». Самое первое публичное упоминание об обнаруженном острове мятежников с «Баунти» появилось 1 июля 1809 года в лондонской «Таймс». А еще через некоторое время короткая заметка об открытии Фолджера была напечатана в узкоспециализированном «Навал Кроникл» (Naval Chronicle, «Флотская Хроника»). Плюс небольшая статья «Мятеж на Баунти» вышла в свет 18 ноября 1809 в американской «Федерал Газетт» (Балтимор, штат Мэриленд). И, наконец, спустя несколько месяцев, в марте 1810-го краткий отчет о рапорте Фитцмориса, капитане «Топаза» и поселении на Питкэрне был опубликован в третьем номере английского альманаха «Куотерли Ревью» (Quarterly Review).

Тем временем, завершив более чем трехлетнее кругосветное плавание, «Топаз» вернулся в Бостон 27 мая 1810 года. Мэйхью Фолджер не стал кричать на каждом углу о своем потрясающем открытии. Жизнь заставила его переехать вместе с семьей вглубь континента, в штат Огайо [20] Подробнее об этом можно прочитать в замечательной книге У. Хэйза «Капитан из Нантакета и Мятеж на Баунти» («The Captain from Nantucket and the Mutiny on the Bounty», 1996, на русский язык не переведена). . Забегая вперед, надо сказать, что скромный капитан «Топаза», чуждый скандальной шумихе, так и не сделал состояния на своем сенсационном открытии. В Америке никого не интересовала давняя история мятежа на каком-то английском судне.

Больше всех остальных судьба пропавшей «Баунти», должно быть, занимала ее бывшего капитана — Уильяма Блая. Но тогда, в первой половине 1810 года, он по-прежнему находился в Сиднее и поэтому не мог прочитать ни лондонские «Таймс», «Навал Кроникл» или «Куотерли Ревью», ни тем более балтиморскую «Федерал Газетт».

Низложенный губернатор Нового Южного Уэльса вернулся в Англию 25 октября того же 1810 года. Если бы он знал, что буквально через пару дней, 27 октября, хорошо ему знакомая австралийская «Сидней Газетт» перепечатает заметку о Питкэрне! Будь Блай в то время еще в Австралии, ему, без всякого сомнения, обязательно доложили бы о сенсационных публикациях.

Можно было бы сказать, что первые весьма скудные новости о Питкэрне остались практически незамеченными широкой общественностью, если бы в 1811 году в Лондоне не вышла поэма Мэри Рассел Митфорд, которая называлась «Кристина, или Дева Южных Морей» («Christina, the Maid of the South Seas»).

Титульная страница книги М. Р. Митфорд

Сегодня эта книжка — один из самых редких и дорогих библиографических раритетов в обширной литературе о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Романтическая «поэма в четырёх канто» 23-летней девушки из Беркшира о любви заглавной героини по имени Кристина Кристиан, дочери Флетчера Кристиана, к некоему Генри, матросу с «Топаза», стала первым художественным произведением в бесконечном списке вымышленных историй о легендарном поселении мятежников.

Это крайне любопытное издание. Интересно, например, что после 187 страниц основного стихотворного текста следуют 140 (!!!) страниц прозаических «Примечаний» («Notes») — подробнейших научно-популярных комментариев с обильными и длинными цитатами из Хоуксуорта, Бугенвиля, Кука, Блая и других авторов. Совершенно очевидно, что Мэри Митфорд была прекрасно подготовлена. За столь серьёзным подходом к стихам чувствуется серьёзный научный труд. Кто помогал ей в этом?

Сама Мэри в предисловии благодарит некоего «джентльмена, слышавшего от нескольких офицеров „Топаза“ отчет о нравах, добродетелях и счастье, которые она (автор — Авт.) пыталась изобразить…». Кто был этим джентльменом-инкогнито — загадка. Человек, на самом деле общавшийся с бывшими подопечными капитана Фолджера — американскими китобоями из Нантакета?..