Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

Нет, разумеется, местные квадроциклы — великая вещь; они не только являются основным наземным транспортным средством на острове [68], но и реально очень помогают питкэрнцам в их повседневной жизни. Попробуйте-ка, скажем, доставить тяжелый груз от причала Бухты Баунти вверх на сто метров по крутому Холму Трудностей, или отвести детей в школу, когда вокруг непролазная грязь, или переправить собранный урожай от огорода на Aute Valley до поселка… Нет, знаменитые питкэрнские вездеходы (наряду с баркасами, почтовыми марками и поделками из дерева миро) считаются сегодня одним из символов острова по праву.

Но… У мятежников, высадившихся сюда в 1790 году, квадроциклов не было. Поселенцы с «Баунти» осваивали свой остров исключительно пешком.

И я прибыл на Питкэрн в том числе и для того, чтобы представить, как здесь всё было тогда, двести с лишним лет назад. Почувствовать себя одним из них. Обойти остров своими ногами и — открыть его для себя.

Поэтому я каждый раз отказывался, когда в первые дни Том, Бетти, Кэрол и другие островитяне всё время радушно предлагали прокатить нас по окрестностям. Нет, мне, несмотря на не очень подходящую для прогулок погоду, надо было исследовать Питкэрн самому. Пешком.

Что я и делал.

(Правда, в последние два дня, чувствуя, что ничего не успеваем, мы «сдались», и Бетти Кристиан организовала нам целый групповой тур на трех вездеходах. За рулём флагманского квадроцикла села она сама, двумя другими управляли пастор Рэй и Хатч, супруг школьной учительницы Сьюзан. Мы с Володей и Людой по одному взгромоздились сзади, и нас с ветерком прокатили по тем местам, до которых мы еще не добирались: Тедсайд, Пойнт Кристиан, Джинджер Вэлли, Высшая Точка, Таро Граунд, Таутама… Признаюсь честно, это было захватывающе: стремительно, весело, Бетти очень интересно рассказывала, и мы получили истинное удовольствие.

Однако впечатления от пеших вылазок, которые мы совершали в первые дни, оказались совсем иного свойства.)

Итак, Питкэрн — «крохотный»? Действительно, три километра в длину [69]и полтора в ширину — много это или мало?

Судите сами. Общая площадь острова (примерно 450 га) вполне сопоставима с размерами такого столичного района, как Замоскворечье. Или с пространством, занимаемым, скажем, лос-анджелесским международным аэропортом LAX. Питкэрн в 237,5 раз меньше Таити, в 127 раз — Острова Мэн, в 13 раз — Манхэттена, в 10 раз — Тубуаи. Остров приблизительно в 3 раза больше лондонского Гайд Парка и в 16 раз больше Московского Кремля.

Теперь расстояния. Для сравнения, к примеру, от Красной площади до Белорусского вокзала по прямой Тверской — как раз километра три. Максимум полчаса прогулочным шагом. Но это Москва, относительно ровная и асфальтированная. А на Питкэрне тротуаров нет, если не считать недавно забетонированного подъёма от причала к Адамстауну, твердых плит центральной площади поселка и Высшей Точки, да дощатых ступеней, проложенных в некоторых местах. Основные пути, тропы и стёжки на острове — или красная глина или тропический «чернозём». В сырую погоду эта почва — буквально — уходит из-под ног. Весьма затрудняя движение и замедляя скорость ходьбы.

К тому же Питкэрн — клочок суши вулканического происхождения. Это горный остров. Холмистый, скалистый и обрывистый. Он вздымается над Океаном словно крупный, изогнутый бумерангом окаменевший вал какого-нибудь древнего цунами. Его возвышенности и лощины напоминают огромные застывшие волны, порожденные доисторическим землетрясением и покрытые густой растительностью.

Бродский писал: «…горы есть форма поверхности, поставленной на попа, и кажущаяся горизонтальной вьющаяся тропа в сущности вертикальна…». К Питкэрну это применимо в полной мере. То есть никаких плоских, горизонтальных маршрутов (за исключением короткой главной дороги в Адамстауне) здесь нет. Всё время или вверх или вниз, с уклоном вправо или влево, и практически никогда ровно или по прямой, особенно за пределами поселка. С непривычки это довольно тяжело. На столь пересеченной местности расстояния как минимум удваиваются, а то и утраиваются. Три с половиной километра превращаются во все десять, и остров будто увеличивается в размерах.

К тому же, Питкэрн — величественный остров, высокий и масштабный. Его вершины и утесы выглядят неприступными, его почти отвесные двухсотметровые обрывы страшат. Некоторые его ландшафты способны перехватить дыхание и вызвать головокружение. Здесь есть места, напоминающие, скорее, суровые норвежские фьорды, туманные шотландские высокогорья или даже могучие уральские скалы, а никак не субтропический полинезийский остров. И со стороны Океана, и изнутри, он кажется крупнее, массивнее, больше, чем есть на самом деле.