Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

Так что опасность контактов с неприятными существами на острове сильно преувеличена. Гораздо больше шансов увидеть крысу ночью в центре Москвы, чем здесь, на Питкэрне.

Хотя, конечно, проблема паразитов тут всё еще существует. Как мне рассказывал Том, в последнее время крысы активизируются на Питкэрне не часто, раз в несколько лет. Раньше с Большой Земли присылали специальную санитарную бригаду из Новой Зеландии или с Гамбье, которая в течение нескольких недель проводила химическую обработку. Сегодня островитянам очень помогают кошки.

Этих чудесных пушистых, рыжих, полосатых и слегка диких существ на Питкэрне довольно много, в каждом доме как минимум одна особь.

Вечерний гость

У Тома и Бетти, например, живут двое очаровательных взъерошенных котят-близнецов. Коты и кошки гуляют сами по себе, бегают по всему Адамстауну, ходят друг к другу в гости, лазают по деревьям, а по ночам устраивают концерты, совсем как в московских дворах.

У нас есть выражение «мартовский кот» — это тот, кто с наступлением весны сходит с ума от влечения к противоположному полу и, как говорится, не может об этом молчать. Так вот, это словосочетание абсолютно применимо и к питкэрнским котам. С той лишь разницей, что местных кисок в период их гормональных бурь лучше называть «сентябрьскими котами». Ведь сентябрь на Питкэрне (а мы были здесь как раз в сентябре) — эквивалент российскому марту: начало весны, пора плодиться и размножаться, и с приходом темноты окрестности поселка оглашаются пронзительными «песнями любви» здешних кошачьих донжуанов. Я несколько раз просыпался от их душераздирающих «серенад».

Как когда-то экипаж «Баунти» во время стоянки на Таити был признателен кошкам за избавление от крыс, так и сегодня потомки мятежников обожают своих питомцев. Действительно, благодаря им вредных грызунов на Питкэрне заметно поубавилось.

Местные тропические тараканы больше похожи на огромных рыжих жуков с длиннющими усами-антеннами. Говорят, некоторые из них могут летать, но — хвала прохладной погоде! — провидение спасло меня от лицезрения этого кошмара. Несколько раз я, не скрою, замечал трупики этих здоровенных насекомых с поднятыми кверху хитиновыми лапками (прошу прощения за неприятные детали) в самых неподходящих для этого местах, например, на полу кухни или в раковине уличного рукомойника. Но — то ли на самом деле благодаря «холоду», то ли из-за действия каких-то неведомых мне средств (между прочим, аэрозоли против насекомых имеются в каждой комнате каждого питкэрнского дома) — я всего лишь однажды видел местного монстра живьем.

Крупный жучище-тараканище неподвижно стоял (сидел?) на полу посреди моей комнаты, когда я, в один из вечеров вернувшись затемно, включил свет. В отличие от своих пугливых европейских родичей, этот (не побоюсь подобного сравнения) Навуходоносор никуда не побежал, продолжая нагло шевелить усами. Это его и погубило.

Я был на удивление хладнокровен и беспощаден. Недолго думая, я поднял над ним ногу и тут же опустил. После чего сделал движение ступней, характерное для танцев твист или шейк (помните бессмертного героя артиста Моргунова в фильме «Кавказская пленница»: тушим окурок?). Раздался отвратительный хруст костей (или что там у насекомых?), и — Голиаф раздавил Давида. К счастью, не наоборот.

Одним тараканом на Питкэрне стало меньше. Да простит меня местная фауна. С детства не терплю этих тварей…

С комарами похожая история. Эти крохотные звенящие вампиры выпили у меня немало крови (в буквальном смысле!) еще в России, и я давно не считаю их за людей. Но на Питкэрне их оказалось, всё же, гораздо меньше, чем я ожидал. Повторяю, возможно, был не сезон, и большинство из них еще не проснулось от зимней спячки. В мою спальню если и залетал один-другой, то, наверное, по ошибке. Во сне они меня почти не кусали, я почивал спокойно.

Зато стоило мне только выйти на завтрак в легкомысленных шортах, как тут же я начинал под столом чесаться. Эти микроскопические мерзавцы подкрадывались к моим щиколоткам и голеням незаметно и беззвучно, и их нежные и коварные уколы я не ощущал. В результате ноги мои были, как сыпью, покрыты мелкими красными точками, которые страшно чесались. Впрочем, зуд прекращался, как только я влезал в сапоги.

Во время прогулок по острову, в зарослях, под дождём и на ветру, комары нас не беспокоили. Хотя, я думаю, в жаркую погоду Питкэрн буквально кишит живностью. Как и подобает настоящему тропическому острову.