Юозас Пожера - Нет у меня другой печали

Шеми — деревня нового типа. Без юрт. С просторной школой, новенькой больницей, клубом и магазином, библиотекой и детским садом. Деревня опутана электрическими проводами. Что ж, вряд ли стоит этому удивляться, жизнь идет вперед, цивилизация даже в самых отдаленных уголках пускает все более глубокие корни. И все-таки тувинский пейзаж без юрт удивляет меня, потому что я привык к ним за время путешествия с Кара-оолом — много дней и ночей они были для нас единственным кровом. Когда я сказал об этом Саган-оолу, он только улыбнулся и поведал мне историю деревни Шеми.

Еще не так давно и здесь были юрты. О возрасте деревни можно судить по зеленым насаждениям — акациям и тополям, которые только-только сравнялись с крышами домов, а некоторые еще и не достигли их. Деревья сажали в тот же год, когда начали строить новую деревню. Поставили избы, и часть юрт исчезла. Но каково же было удивление колхозных руководителей, когда, явившись проведать новоселов, они увидели, что в избах стоят войлочные юрты и люди живут по-старому. Кое-как объяснили людям, что к чему, те разобрали юрты, вынесли из избы и поставили их на дворе. Снова живут в них, не заходят в деревянные избы, хранят там лишь предметы домашнего обихода. Так продолжалось довольно долго, и всего несколько лет назад юрты окончательно вывелись.

Сколь сильна привычка, мы убедились, едва переступив порог дома Ёндара Былдый-оола. Сложенный из круглых бревен дом внутри оштукатурен, в нем всего одна комната. Правда, большая, просторная. Стены увешаны войлочными коврами домашней работы, на полах тоже войлок, но больше всего напоминает юрту большой очаг, установленный прямо посреди комнаты. Интерьер настоящей юрты.

Хозяин дома — высокий костлявый старик, двоюродный брат Олега Саган-оола, — встретил нас у калитки своего двора. По всему было видно, что хозяин ждал гостей: на заборе висела свежесодранная баранья шкура, весь двор пропах запахом вареного и жареного. Ничего не скажешь — сытно живут тувинцы. Взять хотя бы и хозяина двора. Вчера съездил на пастбище, где вместе с колхозным стадом пасутся и овцы колхозников. Одного барана пригнал (это его, бедняги, шкура болтается на заборе), а еще двадцать девять осталось. По двору слоняется старый одноглазый козел, недовольно ворча на коз, которых я насчитал семь штук. Есть еще в хозяйстве две коровы и три телки. Думаю, что жить можно.

Ну и не жалеют люди ни себе, ни гостю. Едят, как говорится, до отвала. Вообще тувинцы питаются довольно странно, хоть и живут, можно сказать, по соседству с китайцами, у которых родилось поучение: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу». Здесь, в Туве, все наоборот: на завтрак тувинец пьет соленый чай, заправленный молоком, и съедает лепешку, на обед — чашка молока и несколько кусков домашнего сыра. Ну, а вечером едят как следует — и суп, и мясо. И не по тарелочке, не по котлетке или кусочку мяса, а сколько влезет — килограмм, полтора, а добрый едок и все два умнет, да еще вдобавок полную миску жирного супа. И не мучают его ни кошмары, ни дурные сны, наоборот, спит крепко, точно принял люминала, и от души сочувствует тем, кто избегает плотного ужина.

— Какой сон голодному? Всю ночь бараньи ребра будут сниться, — говорит хозяин, подкладывая мне половину бараньей ляжки.

Своеобразен домашний сыр тувинцев, так называемый пыштак, который делают из коровьего молока. Пыштак мягкий и тягучий, как замешенное для пирогов тесто; его нарезают длинными языками, у него почти нет запаха и остроты — настоящее блюдо для диетиков.

И еще одна особенность здешней кухни — тувинцы никогда не разогревают вареное мясо. Пускай хоть полбарана останется со вчерашнего дня, его не поставят в печь, а нарежут ломтиками, положат в пиалу и зальют традиционным тувинским чаем.

Гостеприимные хозяева не хотели нас отпускать, но время торопило, особенно меня, и волей-неволей им пришлось уступить. Надавали нам в дорогу массу еды — баранину, огурцы, пыштак, лепешки, — этого нам хватило бы почти на неделю. И напрасно мы отнекивались, отказывались. Потом, когда мы уже сидели в машине, Олег Саган-оол объяснил, что обычай этот сохранился с тех времен, когда люди добирались от селения до селения не только днями, но и целыми неделями по абсолютно нежилым местам. А когда приходилось ездить в столицу Кызыл, то вели с собой и еду — живого барана. Теперь же «Волга» домчит до Кызыла за восемь часов. Несколько лет назад проложено асфальтированное шоссе, но старая традиция осталась жить, и тувинец никогда не отпустит гостя в дорогу, не нагрузив его запасами съестного.