Сьюзен Флетчер - Путешествие белой медведицы

Крики стихли. Норвежские ратники послушались приказа, а вот быка оказалось не так просто остановить, и он чуть не сбил с ног английских воинов, которые бросились врассыпную. Посланник сделал вид, что ничего не заметил, и поспешил поклониться королю. Они обменялись несколькими словами, которые я не расслышал, а затем направились к клетке медведицы — к нам с доктором.

Доктор снял шляпу и поклонился, а я последовал его примеру. Король остановился так близко, что мне хватило бы двух шагов, чтобы подойти и коснуться меха, окаймлявшего пурпурную королевскую мантию.

Английский король, давний враг моего отца.

К счастью, медведица оставалась спокойной и лишь принюхивалась к воздуху большим чёрным носом, словно пыталась уловить скрытые в нём ароматы. Я посмотрел на свою новую одежду и подумал, что она пришлась очень кстати: было бы немыслимо стоять в двух шагах от короля Англии в рубахе, пропитанной грязью, кровью, навозом и по́том, которую я надел ещё в Норвегии. Интересно, что сказала бы мама, увидев, как я склоняю голову перед королём Генрихом.

Хотя… мама никак не пострадала от войны с Англией. Да и закончилась эта война почти сразу после папиной смерти. Скорее всего, мама просто обрадовалась бы тому, что я жив.

Вслед за доктором я выпрямил спину. Посланник произносил льстивую речь на незнакомом мне языке, король хмурился. Его лицо казалось мне странным: одно веко было чуть опущено, будто он вынужден выполнять свои королевские обязанности, хотя очень хочет спать.

Его Величество нетерпеливо отмахнулся, и даже я понял, что он приказывает посланнику замолкнуть; затем приблизился к медведице. Посланник пошёл следом за ним, но король покачал головой, и тот остановился.

Генрих внимательно посмотрел на медведицу, и морщины на его лице наконец разгладились. Его лицо приобрело задумчивое и сосредоточенное выражение. Медведица перестала принюхиваться и медленно развернулась к нему. Несколько мгновений они молча изучали друг друга.

Возможно, дело было в полуприкрытом глазу, но внезапно мне показалось, что король опечален. В его взгляде читалось будто бы сопереживание. И тут я вспомнил: поговаривали, что Генрих тяготится подданными…

Может быть, он знал, каково это — оказаться в ловушке, когда воля твоя скована, словно прутьями железной решётки? Выходит, даже короли не свободны?

Медведица предупреждающе зарычала.

Король едва заметно улыбнулся и кивнул, словно равному себе, а затем развернулся и пошёл к шатру.

Процессия тоже двинулась: воины снова встали в строй; бык неторопливо поплёлся вперёд; заскрипели колёса телеги; музыканты начали играть на своих инструментах невпопад. Посланник поспешил вперёд, показывая этим, что именно он возглавляет наше небольшое шествие. Когда мы подошли к узкому деревянному мосту через ров, ратники разомкнули ряды и встали в шеренгу за нами. Впереди оказались посланник, бык, медведица, доктор и я. Наши шаги гулко отдавались в тишине; звуки музыки и голоса теперь звучали где-то вдалеке. Мы пересекли ров и подошли к стражникам, охранявшим ворота. По обе стороны от ворот, пострадавших при обвале стены, возвышались груды камней. Телега со скрипом остановилась.

Медведица тревожно принюхалась, а затем обернулась ко мне и всхрапнула, словно спрашивая: «Что мы делаем, Артур? Кто эти люди? Куда мы попали?» Я приблизился к клетке, и она зарылась носом в мои волосы, лизнула в правое ухо, задетое стрелой. В моём сердце будто открылась рана. Я попытался пролезть в клетку, чтобы побыть рядом с медведицей, но посланник негодующе вскрикнул, и доктор, положив руку мне на плечо, сказал:

— Артур. Сынок.

Ворота открылись. Бык медленно двигался вперёд; скрипели колёса телеги, а медведица всё принюхивалась, ища ответы на вопросы, которых она не добилась от меня. Я смотрел им вслед, пока старинная крепость не поглотила их — сначала быка, а потом и мою медведицу.

Нахмурившись, посланник сорвал с меня новую мантию, а потом ворота захлопнулись с оглушительным грохотом — и медведицы больше не было.

У меня остались новая красивая туника, шапка, чулки и ботинки. Посланник не пришёл за ними, а доктор сказал, что я в любом случае заслужил хорошую одежду.

— Ты скоро дорастёшь до этих ботинок, — заверил он. — Вот увидишь.

Доктор купил мне новую мантию; конечно, не такую чудесную, как та, которую дал мне поносить посланник, но всё равно хорошую и тёплую. Потом мы пошли в трактир, где он заказал обед для нас обоих — сдобные пироги с начинкой из баранины и рыбы. Затем он позаботился о ночлеге и снял маленькую тёмную комнатку с двумя кроватями, письменным столом и небольшой скамейкой, куда поставил свой сундучок с травами и снадобьями.