Александр Ледащёв - Маори по кличке Литой [СИ]

Ужасный шопинг завершился покупкой галстука, Моана облачился во все новое и уставился на себя в зеркало. В этой ерунде он понимал немного, но то, что глядело на него из зеркала, неожиданно его позабавило. Чувствовал он себя ужасно, но внешний вид сменился просто-таки диаметрально. Конечно, ни коса, ни татуированное лицо никуда не делись, как и кисти рук, сразу выдававшие профессию владельца, но все же, решил Моана, в банк идти было можно.

Хозяин, не дав Моане открыть рот, озвучил сумму и сам же назвал скидку — как покупателю сразу всей этой оснастки, как назвал ее про себя Моана, а заодно и как уважаемому человеку, а также, как… Но тут Моана перебил говоруна, сказав, что он не собирается таскать деньги у того из кармана только потому, что работает с Джекки. Хозяин был потрясен, но скидку чуть убавил, на чем они и сошлись. В предполагаемый бюджет Моана вписался, а костюм он потом подумывал подарить кому-нибудь из родных, разумеется, первым кандидатом был дядя Вирему.

Он вернулся к себе, еще раз сосчитал деньги, вычел их из суммы стоимости яхты, усмехнулся, сложил деньги в сумку, купленную там же, в универсаме, и отправился в банк. Вошел он туда без проблем, но вот выбраться оттуда не мог больше часа. Почуяв неопытного человека, какой-то упырь в бабьем обличии, вцепился в бедного маори, предлагая ему на выбор весь ассортимент банковских услуг, а потом еще и возможные их вариации. Моана предпочел бы драться четыре раза подряд без перерыва в клетке, чем еще раз пройти такие муки, он весь взмок и чувствовал себя отвратительно.

В финале все разрешилось к его удовольствию, он сложил деньги в арендованную ячейку, а ключ повесил себе на шею, купив для этого, когда вырвался из ужасного дома зла, стальную цепь.

Для успокоения нервов он прошелся до дома пешком и, сообразив, что пора бы подкрепиться, зашел в свой обычный ресторанчик. За его столиком уже сидел Джекки, а рядом с ним — очнувшийся недавно Крышка, который к Моане теплых чувств не испытывал.

Моану в костюме оба признали не вдруг, и отреагировал по-разному — Крышка издевательски прищурил левый глаз, но смолчал, а Джекки одобрительно покивал.

— Повтори ему, что сказал мне, — велел он Крышке, после того, как они поздоровались и Моана уселся за стол.

— А может, сперва пообедаем? — Грустно спросил Моана.

— Нет, рыбачок, боюсь, что тебе уже не до обеда, — злорадно сказал Крышка.

— Тогда говори, — согласился Моана. Он как-то не мог себе представить, что же такого должно случиться, что ему станет не до обеда. Нашли Гаваики?! Эта ужасная мысль его оглушила и он насторожился.

— Твоей прытью заинтересовались люди из «Монгрел Мобс» [8] [8] «Монгрел Мобс» — реально существующая, самая крупная уличная банда Новой Зеландии. . Ты знаешь, кто это. На тебе можно делать немалые деньги, их люди встретились со мной и назначили Джекки встречу здесь, сегодня, с минуту на минуту они подойдут.

— Джекки, а ты что скажешь? — Весть о «Монгрелах», конечно, была мерзкой, но все же Гаваики не нашли, а значит, Моану отпустило.

— Думаю, они просто хотят тебя перекупить, Моана. Забрать под себя. А меня подвинуть. Нам не справиться с «Монгрел Моб», даже если мы этого очень захотим. Рано. Может, оно и к лучшему для тебя. Они быстрее доставят тебя наверх, а там больше денег. Я не смогу послать их подальше, говорю правду. «Монгрелам» на улице не отказывают, — Джекки говорил бесстрастно, но Моана уже хорошо его знал, хотя и величал себя отвратительным предсказателем — сейчас Джекки был готов на убийство, причем не на одно, но понимал, что это ничего не даст и его сердце рвали в разные стороны кровь маори, дружба с Моаной (а это уже было почти что так), ответственность перед своими людьми. Моана не хотел бы быть сейчас в его шкуре.

— Да и захотели бы этого, полагаю, не все, — многозначительно молвил Крышка, заканчивая мысль о том, что «Монгрелам» не окажешь сопротивления. — А вот и они.

В дверь в самом деле входило четверо человек, остановившись на миг, они осматривали зал.

— Сам Джонни тут, — усмехнулся Джекки, — это главарь здешнего филиала «Монгрелов».

Он боялся, что Моана выкинет что-нибудь внезапное. Этот маори жил по своим законам, а еще Джекки пугало то же, что и Моану, о чем тот упоминал в письме к дядюшке. Он начинал чувствовать, что Моана, словно солнце топит лед, подтачивает, не стараясь, те принципы, по которым он существовал — по законам улицы, по законам банды, по законам преступного мира. Нет, разумеется, речь, вроде как, пока что еще не зашла о том, что Джекки подумывал уйти из дела, но он все более отстранялся от своих людей, продолжая снабжать их и делами, и деньгами, но обособленность уже ощущалась. Крышка, который издавна метил на место Джекки, который, по его мнению, был недостаточно гож для роли вожака, и которому Моана, к сожалению, не отбил все мозги напрочь, был рад-радешенек, что Джекки придется дать задний ход и поджать хвост перед «Монгрелами». Все поймут, что иначе было нельзя, но осадок, крупица, которые Крышка складывал в потаенном месте своего звериного сознания, чтобы пустить в ход, когда придет час, останется. Лидер, отступивший перед силой. Как подать, а то ведь и аспект «Монгрелов» станет не самым важным. Джекки хочет стать истинным маори, на манер Моаны? Прекрасно. Маори послал бы «Монгрелов» к чертовой матери, и плевать бы ему было, что станется с ним и с его группой. Джекки не сделает этого. И упадет, в придачу, в глазах этого северного молотобойца. Что тоже не так уж плохо. В общем, в сложившейся ситуации Крышка устраивался лучше всех.