Теодор Шумовский - Арабы и море. По страницам рукописей и книг

Но почему я говорю «старые знакомые»? Ведь крайняя дата произведений Ахмада ибн Маджида, как это установил Ферран, – 1495 год; это на три года предшествует знакомству арабского моряка с Васко да Гамой. Да, я основываюсь пока лишь на интуиции. Но вот… «В течение месяца шло странствие франков жемчужными отмелями.» Дальше! Снова суховатое, для усталой головы иногда даже довольно однообразное техническое повествование: «Если отправишься из Кильвы в путь по высокой воде – плыви на закат звезды Катафалк, звезды же Лужок, я разумею, восходы. К Мульбайуни далекому плыви открытым морем по звезде Скорпион – это и есть течение! – плыви к Софале, а там – шесть мер звезды Катафалк, уразумей описание этого. Остерегайся, коли сократишь измерения – ты согрешишь, и тебя забудет мир.» Следует небольшое описание Софалы, гавани на восточноафриканском берегу, которую еще древние арабы называли суфалат ат-тибр «золотая Софала»: к ней тяготел обширный район золотодобычи, и отсюда арабские корабли вывозили драгоценный металл во все концы Старого Света. Но вот опять «франки»: они «пришли в Каликут в году девятьсот шестом с лишком, продавали там, и покупали, и владели, подкупали самири [27] Арабское самири (в русской популярной литературе «заморин») передает индийское самудриа в сочетании самудриараджа «властелин морского берега»; таков был титул правителя Каликута в XV веке. Со словом самудриа связано и название острова Суматра. и притесняли. Прибыла с ними ненависть к исламу! И люди в страхе и заботе. Мекканская земля стала отрезанной от владений самири, и Гвардафуй был прегражден для путешественников». В этом сообщении все детали интересны, но всего важнее дата: «год девятьсот шестой» мусульманского летосчисления соответствует 1500–1501 годам христианской эры. Это, как говорят филологи, datum ante quem non, то есть время, раньше которого наш памятник не мог быть создан; следовательно, лоции ленинградского уникума – единственные из дошедших до нас произведений прославленного морехода, написанные уже после его участия в экспедиции Васко да Гамы! Да, это важно.

Я взволнованно формулировал предварительные выводы: наша рукопись дополняет составленный Ферраном список произведений Ахмада ибн Маджида тремя неизвестными до сих пор сочинениями; она сохранила самые поздние творения арабского мастера; она протягивает нить жизни автора по крайней мере на шесть лет вперед, вводя ее уже в XVI век; но самое главное… самое главное… Я вновь прочитал захватившие меня строки: «… продавали там, и покупали, и владели, подкупали самири и притесняли. Прибыла с ними ненависть к исламу! И люди в страхе и заботе.» Да, португальцы были таковы, и Ахмад ибн Маджид, который тремя годами ранее привел их корабли к Индии, говорил об этом прямо. Странно было слышать такую резкую филиппику из уст человека, которого исследования Феррана представляют образованным, но бесстрастным профессионалом, не думающим о чем-нибудь, кроме своей службы; но упоминаемый им Каликут – это как раз тот богатый порт на малабарском побережье, где несший арабского лоцмана флагман «Сао Габриэль», а за ним другие два корабля первой экспедиции Васко да Гамы бросили якорь 20 мая 1498 года; что касается «мекканской земли», то есть Аравии, и мыса Гвардафуй на крайнем востоке Африки, то их традиционные морские связи с внешним миром были нарушены после перенесения в Индийский океан действия инструкции короля Альфонса V от 6 апреля 1480 года, которая предписывала португальским судам захватывать корабли под чужими флагами, если они оказывались на курсе у берегов Гвинеи, и сбрасывать команду в море. Все это говорило, что текст мне удалось разобрать правильно. Тянуло дальше: я хотел укрепиться в новом понимании арабского пилота.

…Звездные меры для правильного устремления судна и затерянные в океане острова, где находят слоновую кость и амбру. «Корабли франков пришли сюда и стали владеть им (одним из этих островов) после того, как напали на него.» Воды Восточной Африки. «По этому пути франки вернулись из Индии, занимавшей их, в Зандж (область на восточноафриканском побережье) и затем, в девятьсот шестом году, снова прибыли в Индию, брат мой. Приобрели там дома, поселились, водили дружбу и опирались на самири. Питали люди сомнение насчет них – этого мудреца или того вора безумного, а они чеканили монету посреди того порта – порта Каликут – во время путешествия. О, если бы я знал, что от них будет! Люди поражались их делам».