Роман Устинов - Автостопом по социализму, или Свобода по талонам

Лишь единожды за весь день, уличный продавец леденцов, подмигнув, спросил у меня:

– Немка?

– Украинка, – ответила Лена.

– Красивая мучача, – похвалил он не то меня, не то её – и удалился.

Объясняя киевлянкам сущность кубинского устройства и обучая их способам экономии денег на этом полном несуразностей острове, весь день я гулял и катался на их машине по шумной Гаване, а к вечеру был доставлен на железнодорожный вокзал.

Поезд, как всегда, задерживался. Наконец, на одном из путей появился старый ржавый паровоз, который начали штурмовать уставшие от ожидания пассажиры. Места хватило, конечно, всем, однако поспать не получалось: непонятно зачем оборудованные специальной системой «антибомж» лавки поезда не позволяли вытянуться во весь рост. Картинный образ электрички, как и любого транспорта в этой стране, дополняли выбитые стекла в окнах, создающие жуткий холод внутри вагона, а также отсутствующее освещение. Бегающие по вагону оборванные кубинцы, отсутствие людей в формах категории «проводник», ночная луна за окном и бесконечно тянущееся время за счет того, что ближнемагистральная собака плелась целых шесть часов вместо положенных четырёх, создавали впечатление, что мы медленно катимся в ад. За спиной у меня была яркая и живая Гавана, впереди – беспросветная тьма, шелестящий по вагону мусор и крайне смутные сроки прибытия на конечную станцию.

Наконец, начало светать, и наш доисторический железный монстр приплелся на вокзал Пинар-дель-Рио. Конечной целью моего последнего путешествия по острову являлась сказочная долина Виньялес, куда я и отправился на очередном катафалке сороковых годов выпуска.

Катафалк кружил по взгорьям и серпантинам, холод становился еще более сильным, несмотря на ярко светящее солнце, и в долину я прибыл, напялив на себя всю имеющуюся одежду.

Сия долина имеет вид крайне восхитительный, описать который неподвластно даже искусным работникам пера. Размеренная жизнь обитателей долины гармонично вписывается в окружающие пейзажи и нарушается лишь туристами, приезжающими сюда в немалых количествах. Многие туристы снимают домики в этом чудесном месте, наблюдая за неспешным ходом событий: над огромными валунами встает кубинское солнце, толстые тётки-негритянки взращивают паршивенький табак, жилистые загорелые крестьяне собирают его в кучи, а погонщики волов везут собранный урожай на фабрику или к себе домой, изготавливать сигары кустарным способом. Но даже здесь, где время почти остановилось, где поросята греются на солнце посреди улицы, лошади не боятся людей, а дети играют в бейсбол чуть медленней, чем в других провинциях, даже тут встречается политическая пропаганда: самодельные таблички «Viva Fidel» соседствуют с сушащимся на солнце бельем и играющими детьми.

Возрастающая туристичность места, казалось, не сильно напрягает местных жителей: солидные денежные потоки помогают выжить крестьянам в этом предгорном регионе, – однако, напрягла меня, и я постарался побыстрее сбежать от центра городка подальше в горы. В горах мне встретился эстонский фотограф Имре, у которого как раз случился день рожденья и он звал меня отмечать этот праздник обратно в городок: там у Имре была снята комната. Но опять глупейшие кубинские законы вкупе с боязливостью хозяйки сдаваемой комнаты не позволили мне остаться на ночь в гостях: хозяйка не хотела вписывать меня, ни на легальных, ни на нелегальных основаниях, несмотря даже на то что у Имре пустовала отдельная кровать.

Мотивировалось это тем, что она уже вписала эстонца в свой домовый журнал с синеньким якорем и в полиции зарегистрировала лишь одного его, и меня вписать туда уже нельзя.

Пришлось прощаться с Имре: в ночь нужно было возвращаться в Гавану.

Мысленно испуская негативные словеса в адрес всего кубинского государственного устройства, я спустился из долины обратно в столицу провинции, в одноименный город Пинар-дель-Рио. В отличие от маленького местечка Виньялес, сам город особой ценности не представлял и впечатления не производил. Болтаясь по автовокзалу в ожидании автобуса, я получил предложение от некоего человека добраться до Гаваны за шесть долларов на его огромном железном винтаж-каре неизвестно какого года выпуска. Водитель ехал в Гавану по своим делам и планировал хотя бы окупить бензин, а, возможно, и подзаработать.