Пауло Коэльо - Хиппи

Она простилась с Вильмой, условившись встретиться завтра в «Парадизо», и отправилась в пансион, где так однообразно проходили ее дни в Амстердаме, городе мечты стольких людей, устремлявшихся сюда со всех концов света. Она шла по узким улочкам, навострив уши, чтобы не пропустить знак: она не знала, какой он будет, но помнила, что все знаки именно таковы – непредсказуемы и замаскированы под обыденность. Мелкий дождь, ударив в лицо, вернул ее к действительности – но не к той, что была вокруг, а к ощущению того, что она – жива и идет по безопасному городу, по темным его закоулкам, пересекая тропы наркоторговцев из Суринама, в полумраке предлагающих свой товар, а вот он-то как раз и представляет нешуточную опасность для покупателей, ибо, верно, сам дьявол измыслил героин и кокаин.

Она прошла через площадь – казалось, что здесь, в противоположность Роттердаму, площади на каждом перекрестке. Дождь припустил сильнее, и она поблагодарила судьбу, что после всего передуманного в кофе-шопе еще способна улыбаться.

Карла шла и молилась про себя, беззвучно произнося слова, которых не было в канонических молитвах католиков или лютеран – она благодарила жизнь, хотя еще недавно жаловалась на нее, она возносила хвалу небесам и земле, растениям и животным, ибо довольно было лишь взглянуть на это, как все противоречия, теснящиеся в душе, разрешались сами собой, и глубокий покой осенял ее и окутывал: и это были не та сонная одурь или истома, лишенная вызовов, но подготовка к некоему приключению, на которое она решилась (независимо от того, найдется у нее спутник или нет), и уверенность, что ангелы сопровождают ее и их неслышная музыка гонит прочь нечистые мысли и заставляет трепетать и вступать в контакт с собственной душой, говорить ей «Я люблю тебя», хотя настоящей Любви Карла еще не знала.

Я не чувствую за собой вины за свои прежние мысли – быть может, тому виной фильм, быть может, книга – но даже если дело только во мне самой и в моей неспособности видеть красоту, живущую внутри меня, я прошу, чтобы ты простила меня: я люблю тебя и благодарю, что ты сопровождаешь меня, благословляешь меня своим присутствием и избавляешь от искушения наслаждениями и от страха перед болью.

Для разнообразия она принялась винить себя за то, что она – такая как есть, что живет в стране, где больше всего музеев в мире, и сейчас проходит по одному из 1281 мостов этого города, глядя на дома в три окошка по горизонтали – больше считается хвастовством и желанием унизить соседа – и гордясь законами, которые правят ее народом, и славными мореплавателями, которыми так богата его история, пусть даже в мире знают только испанских и португальских первооткрывателей.

И голландские моряки совершили лишь одну неудачную сделку – продали [6] На самом деле, не продали, а купили у индейцев в 1626 году за 60 гульденов, но вскоре вынуждены были уступить его англичанам. Впрочем, в сделке участвовали. (Прим. ред.) остров Манхеттен американцам. Но, как известно, никто не застрахован от ошибки.

Ночной портье открыл ей дверь хостела, и она проскользнула внутрь, стараясь не шуметь, легла, закрыла глаза и, прежде чем уснуть, подумала о том, что в ее стране нет только одного.

Гор.

И она отправится в горы – подальше от этих огромных низменностей, отвоеванных у моря теми, кто знал, чего хочет, и сумел покорить природу, не желавшую подчиняться.

Она решила проснуться раньше, чем всегда, и в одиннадцать утра уже была одета и готова к выходу, хотя обычно поспевала со сборами только к часу. Сегодня, по словам гадальщицы, ей предстояла встреча с тем, кого она ждала, а гадальщица не может ошибаться, потому что обе они вошли в мистический транс, перестав вопреки обыкновению контролировать себя, как это обычно и бывает в состоянии транса. Лайла произносила какие-то слова, которые шли будто не изо рта, а из «большой души», занимавшей все пространство ее студии.

На Даме народу было еще не много – обычно движение начиналось после полудня. Но она заметила – наконец-то! – новое лицо. Длинные, как у всех здешних, волосы, куртка, небогато украшенная нашивками (самым заметным был флажок с надписью «Бразилия» сверху), через плечо – ярко расписанная холщовая сумка, изготовленная в Латинской Америке, – такие были в большой моде среди странствующих по свету юнцов, равно как и пончо, и шапки, закрывающие уши. Он курил – причем обычную сигарету: пройдя мимо, она не ощутила ничего, кроме запаха табачного дыма.