Генрих Харрер - Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

Но следующим утром ничего не произошло. Не было ни солдат, ни известий для нас. Сгорая от нетерпения, мы послали слугу к Капшёпе. Тот явился к нам сам, и явно в некотором смущении. Ауфшнайтер, указывая на мою постель, с серьезным видом стал пытаться выторговать нам какое-нибудь послабление. Может, возможен все-таки компромисс? Мы начали подозревать, что за этим все-таки стоят англичане, что это они добиваются нашей выдачи.

Тибет – маленькая страна, которой очень важно сохранять хорошие отношения с соседями, поэтому она пыталась с помощью дипломатии поддерживать взаимопонимание со всеми. Какой резон рисковать поссориться с могущественной Англией из-за двух немецких военнопленных? Поэтому Ауфшнайтер предложил вызвать английского врача, который в тот момент стоял во главе представительства Великобритании, и попросить его сделать заключение о моем состоянии здоровья. Капшёпа с такой радостью согласился на это предложение, что мы переглянулись: кажется, наши подозрения оправдывались.

В тот же день меня осмотрел врач и сообщил, что тибетское правительство передало ему право вынести решение относительно нашего отъезда. Он снова сделал мне несколько уколов, которые и в этот раз не помогли. Большее облегчение принес мне подарок Царона – английская перцовая разогревающая вата «Термоген».

Я твердо решил как можно скорее справиться со своим недугом. Нельзя позволить этой неприятности перечеркнуть наши планы. Собрав в кулак всю силу воли, я заставлял себя каждый день делать упражнения. Один лама посоветовал мне ступнями перекатывать палку. И вот я часами, едва не крича от боли, сидел в кресле и передвигал ногами палку – туда-сюда. Постепенно мне действительно стало лучше, я смог выходить в сад и греться там, как старик, на весеннем солнце.

Весна уже полностью вступила в свои права. Начался март. В том году самый главный тибетский праздник – Новый год – приходился на 4 марта. Торжества по этому поводу продолжаются три недели. Но, к сожалению, в тот раз я не смог присутствовать ни на одной торжественной процессии, а только слышал далекие звуки барабанов и труб и по праздничной суете, царившей в доме, видел, насколько важно для тибетцев все происходящее. Каждое утро Царон с сыном приходили навестить меня в новых роскошных одеждах из шелка и парчи, которыми нельзя было не восторгаться. Ауфшнайтер, конечно, не пропускал ничего из происходившего, а по вечерам подробно рассказывал мне об увиденном.

Тогда праздновали наступление года огня-собаки. 4 марта городской магистрат передал всю власть в руки монахов – таким образом светское правление символически передает свои обязанности церкви, от которой власть и была делегирована. И тут начинается суровое правление монахов. Прежде всего всё чистят и приводят в порядок. Лхаса в это время сияет чистотой, которой обычно не может похвастаться. Одновременно с этим провозглашается нечто вроде гражданского мира. Все споры прекращаются, государственные учреждения закрывают свои двери, и только торговля на улицах становится еще оживленнее, чем обычно, прекращаясь лишь на время праздничных процессий. Все преступления и проступки, даже игры караются в это время особенно сурово. Монахи непреклонны, и поэтому их опасаются; не раз случалось, что во время порки – это обычное наказание – люди умирали. Правда, в таких случаях обязательно в ситуации разбирается сам регент и выявляет виновных в случившемся.

Во время праздничной суеты нашим делом никто не занимался. О нас как будто забыли, и мы опасались привлекать к себе внимание. Видимо, пока что правительству было достаточно того, что английский врач до сих пор не рапортовал о моем выздоровлении. То есть мы выиграли такое ценное для нас время! Но главное, мне нужно было вылечиться. А потом уже можно было строить дальнейшие планы, может быть, бежать в Китай.

День за днем я грелся на солнышке в саду и радовался тому, что становится все теплее. Тем сильнее было мое удивление, когда, проснувшись однажды утром, я обнаружил, что все весеннее великолепие занесло снегом. Такой поздний снегопад – редкое для Лхасы явление по двум причинам. Прежде всего потому, что город находится в глубине материка и осадки здесь в принципе не часты. Даже зимой снег лежит недолго – он быстро тает под лучами солнца, которого здесь благодаря южному и высотному расположению города много.