Генрих Харрер - Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

Царон был удивительным человеком. Он снова и снова пытался провести в стране реформы, к нему всегда обращались за советом, когда правительство рассматривало какую-нибудь важную проблему. Единственный в стране железный мост был его заслугой. Он заказал спроектировать и собрать эту конструкцию в Индии. Когда все было готово, мост снова разобрали на части и на спинах яков и носильщиков подняли на «крышу мира». Царон был прогрессивно мыслящим человеком и всего достиг только своим трудом. С его способностями он и в западных странах считался бы незаурядной личностью.

Сын Царона Джордж – он пользовался именем, которым его называли в индийской школе, – шел по стопам отца. При первой же встрече он поразил нас своим образованием и широтой интересов. Молодой человек страстно любил фотографировать, и на его снимки стоило посмотреть. А однажды вечером он удивил нас, показав цветной фильм собственного производства. Тихий стрекот проектора, яркие образы все еще нового для нас мира – могло показаться, что мы в каком-нибудь венском кинотеатре. Впрочем, волшебство длилось до тех пор, пока не случались перебои с электричеством. У небольшого генератора были свои причуды, поэтому нам приходилось несколько раз прерывать просмотр и в очередной раз включать генератор. В этом и была вся разница.

Ужины с Цароном да чтение книг из его библиотеки и из британского представительства – вот все, что занимало наши вечера. Ни кино, ни театров в Лхасе не было, как и кафе. Все вечернее общение происходило только в частных домах.

Днем мы занимались тем, что собирали впечатления, стараясь не пропустить ничего достойного внимания, – нас продолжали мучить вовсе не безосновательные опасения не успеть все увидеть, в случае если нас решат выдворить из страны. Впрочем, прямого повода для этого не было. Но мы не особенно доверяли чрезмерному дружелюбию по отношению к нам… Ведь не случайно же нам не единожды доводилось слышать историю одного английского учителя! Тибетское правительство попросило его создать в Лхасе школу по европейскому образцу и предложило многолетний контракт. Но через полгода англичанину пришлось уехать – его вынудили покинуть страну оппозиционно настроенные монахи.

Мы продолжали ежедневно ходить в гости – очень многим людям нужно было нанести ответный визит. Так мы получили детальное представление о жизни семей высшего общества Лхасы. В одном мы очень завидовали лхасцам, сравнивая их с обитателями европейских городов: у местных жителей на все находилось время. Тибет еще не поразила самая страшная болезнь нашего столетия – вечная спешка. Здесь никто не перенапрягался. Во всех официальных учреждениях все было устроено с каким-то уютом. Чиновники появлялись там поздним утром, а через пару часов после полудня снова отправлялись домой. Если у кого-то были гости или иные дела, он просто посылал к коллегам слугу с просьбой подменить его.

Знатные дамы и слыхом не слыхивали о равноправии полов и при этом, как кажется, были совершенно довольны жизнью. Они часами наряжались и всячески украшали себя, нанизывали жемчуга на новые нитки, выбирали ткани и придумывали, как перещеголять соперницу на следующем приеме. По дому им ничего не приходилось делать, но, чтобы обозначить свой статус хозяйки, они повсюду носили с собой огромные связки ключей. В Лхасе принято запирать все на несколько замков.

Лхасцы любили играть в маджонг. Это вроде китайского домино. Какое-то время все повально увлекались этой игрой. Словно зачарованные, люди играли день и ночь, забывая о работе, о доме, о семье… Ставки иногда бывали очень высоки, но играли в маджонг все вокруг. Даже слуги втайне предавались игре и часто за пару часов просаживали все свои многолетние сбережения. В конце концов правительству это надоело, игра была запрещена, все наборы костяшек выкуплены, а тайных нарушителей запрета стали приговаривать к большим денежным штрафам и принудительным работам. И чем выше был ранг уличенного, тем серьезнее полагалось ему наказание. Это помогло. Я бы никогда не поверил, что подобный запрет может быть настолько успешным, но это факт. Люди печально вздыхали и долго с сожалением вспоминали о любимой игре, но распоряжение правительства не нарушали. Мощь иерархической власти здесь поистине безгранична! Вскоре стало заметно, насколько во время повального увлечения игрой были запущены все дела. Для свободных суббот – воскресенья в Тибете не имеют никакого особого значения – скоро нашлись новые развлечения: теперь играли в шахматы и китайские шашки, а также забавлялись безобидными шарадами и загадками.