Генрих Харрер - Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

В тот день снег тоже быстро растаял. В итоге это даже пошло на пользу: вода прибила пыль и песок, так что в те дни пыльные бури не особенно свирепствовали.

Песчаные бури начинаются каждую весну в одно и то же время и мучают страну чуть ли не два месяца подряд. К городу они подступают всегда после полудня – еще издали видно огромное темное облако, которое приближается с большой скоростью. Сначала из виду пропадает Потала – это верный знак того, что нужно скорее искать укрытие. Жизнь в городе замирает, оконные стекла дребезжат, скот на лугах покорно поворачивается хвостом к ветру и терпеливо ждет, когда снова можно будет пастись. Бесчисленные бродячие псы сворачиваются клубочками по углам, хотя обычно собаки ведут себя далеко не так мирно. Например, однажды Ауфшнайтер вернулся домой в разодранном пальто: он проходил мимо дохлой лошади, которую обгладывала свора собак, и псы напали на него.

Период песчаных бурь – самое неприятное время в году. Даже если сидишь в комнате, песок все равно скрипит на зубах, поскольку двойных рам здесь не бывает. Единственное хорошее в этих бурях – то, что они знаменуют собой конец зимы. Каждый садовник знает, что теперь можно не бояться заморозков. Луга по берегам каналов начинают понемногу зеленеть, расцветают «волосы Будды». Так называется знаменитая плакучая ива перед храмом. Ее нежные висячие веточки весной покрываются мелкими желтыми соцветиями, и становится ясно, почему это дерево носит такое поэтическое название.

Когда я снова смог шевелиться, мне очень захотелось приносить хоть какую-то пользу. В саду у Царона были сотни молодых фруктовых деревьев, но они были выращены из семян и еще ни разу не плодоносили. Вместе с Джорджем, сыном Царона, мы стали их систематически прививать. Это занятие показалось домочадцам крайне забавным. В Тибете скрещивание растений неизвестно, и для этого нет специального слова. Поэтому они говорили, что мы «женим» деревья, и находили это очень смешным.

Тибетцы – счастливые люди с ребяческим чувством юмора. Они всегда рады поводу посмеяться. Если кто-нибудь споткнется или поскользнется, они часами потешаются над этим. Смеются над подобными вещами часто, но со злорадством – никогда. Насмешек здесь не избегает никто и ничто. Так как газет нет, то всяческие неприятные ситуации и неприятные личности высмеиваются в ироничных стишках и песенках. Юноши и девушки гуляют вечерами по Паркору и распевают только что сочиненные куплеты. Так критикуют даже самых высоких особ. Иногда правительство запрещает какую-нибудь особо злободневную песню, но до глупости наказывать за ее исполнение не доходит. В таком случае песню просто больше не исполняют публично, но от этого ее только чаще поют в домах.

Новый год – лучшее время для Паркора. Эта дорога образует внутреннее кольцо вокруг лхасских храмов, и на ней сконцентрирована практически вся городская жизнь. Здесь расположено большинство магазинов, здесь же начинаются или заканчиваются все религиозные и военные процессии. Вечерами, особенно в праздники, богомольцы группами ходят по этой дороге, бормоча молитвы, а многие верующие измеряют всю ее своими телами. Но Паркор знаменит не только благочестием. Множество красивых женщин щеголяют здесь новыми туалетами и кокетничают с молодыми аристократами. Барышни легкого поведения тоже находят здесь то, что ищут. Паркор – это центр и торговли, и общественной жизни, и пересудов.

На пятнадцатый день первого месяца тибетского года я смог наконец лицезреть торжества. Этот день – высшая точка всех новогодних празднеств, когда проводится потрясающая процессия, в которой принимает участие сам Далай-лама.

Царон пообещал предоставить нам окно в одном из своих домов на Паркоре, чтобы следить за происходящим. К сожалению, нам пришлось стоять на первом этаже, потому что во время процессии никто не должен находиться выше высоких персон, которые будут проходить по Паркору. Вообще здесь нельзя было строить дома выше двух этажей, ведь это было бы кощунственным соперничеством с храмами или даже с самой Поталой. Этот запрет строго соблюдается. Многим знатным семействам жилось тесно и неудобно в таких скромных домах, но строить выше было никак нельзя. Единственное, что они себе позволяли, – в теплое время года сооружать на плоской крыше небольшой легко разбирающийся деревянный домик. Я всегда поражался тому, как быстро эти домики исчезали перед процессиями, в которых принимали участие Далай-лама или регент.