Генрих Харрер - Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

Теперь мы временами шли вместе с караванами, которые везли на яках сушеные абрикосы из индийской области Ладак в Лхасу. Эти караваны добираются до цели по нескольку месяцев и прибывают в Лхасу незадолго до тибетского Нового года, большого праздника, который отмечается примерно на восемь недель позже нашего Нового года. Яков погоняли молодые люди из Лхасы, вооруженные мечами и ружьями для защиты от воров. Обычно такой транспорт принадлежит государству, а у начальников караванов есть специальные документы, которые дают право бесплатно менять на станциях вьючных яков и верховых лошадей. Еще до прибытия в Гарток мы подружились с одним из таких тибетцев и с завистью изучили его бесценную бумагу с большой прямоугольной печатью Лхасы. В сравнении с этими караванами стало очевидно наше собственное убожество. Наш ослик часто укладывался на дорогу вместе со всей поклажей, и тут уж не помогали даже удары. Поднимался он только тогда, когда ему приходило такое желание. А иногда он, наоборот, вдруг скидывал с себя груз и весело улепетывал вдаль.

Незадолго до Гартока мы провели еще один «сытый» вечер в теплой палатке. Какая-то едущая в Лхасу компания так заинтересовалась карточными фокусами, которые показывал Копп, что захотела еще раз увидеть весь его репертуар и пригласила нас к себе в палатку.

Во время таких встреч у меня перед глазами часто вставал образ падре Дезидери, [8] Ипполито Дезидери (1684–1733) – итальянский иезуитский миссионер в Тибете, успешно освоивший тибетский язык и изучивший культуру страны. Прибыл в Лхасу в 1716 г. Оставался в Тибете до 1721 г. – Примеч. перев. которому за двести лет до нас удалось беспрепятственно добраться до Лхасы с одним из таких караванов.

Но в нашем случае все оказалось куда сложнее.

Из литературы мы знали, что Гарток – «столица Западного Тибета, резиденция вице-короля», а из книг по географии – что этот город считается самым высокогорным в мире. Но, увидев это знаменитое место своими глазами, мы едва не расхохотались. Сначала видно было только несколько шатров кочевников, разбросанных по огромной равнине, а потом показалась горстка хижин из глины и дерна. Вот и весь Гарток. Кроме бродячих собак, вокруг – ни души.

Мы поставили свои палатки на берегу Гартан Чу, притока Инда. Через некоторое время к нам подошли несколько любопытных, от которых мы узнали, что сейчас здесь нет ни одного из двух высших чиновников и принять нас может только управляющий делами второго «вице-короля». В тот же день мы отправились к нему на поклон. Уже при входе в дом, где располагалось местное правительство, нам пришлось низко склонить головы, потому что вместо дверей здесь была лишь дыра, завешенная засаленной тканью. Мы оказались в полутемной комнате, окно которой было заклеено бумагой, и, когда глаза привыкли к темноте, увидели благородного вида мужчину с умным лицом, который сидел перед нами в позе Будды. С его левого уха свисала серьга длиной около пятнадцати сантиметров – знак высокого положения. Кроме него, в комнате находилась женщина. Как мы выяснили позже, это была супруга уехавшего по делам чиновника. За нами толпились и толкались дети и слуги, желавшие вблизи посмотреть на странных чужеземцев.

Нас очень вежливо пригласили сесть и тут же поставили перед нами вяленое мясо, сыр, масло и чай. Душевная атмосфера благотворно влияла на нас, и беседа, подкрепляемая англо-тибетским словарем и жестами, шла довольно бодро. Мы начали уже бог знает на что надеяться, но на всякий случай решили при первой встрече не излагать все наши чаяния. Пока мы рассказали, что мы немцы, бежали из лагеря и очень рассчитываем на гостеприимство нейтрального Тибета.

На следующий день я сделал управляющему небольшой ответный подарок: принес ему лекарства из своей аптечки. Он с радостью их принял, расспросил меня о том, как применять эти средства, и скрупулезно записал все мои объяснения. После этого мы отважились спросить, не сделает ли он нам паспорт для перемещения по стране. Он прямо не отказал, но предложил подождать возвращения его начальника, который совершал паломничество на гору Кайлас, но должен был вернуться через несколько дней.

А пока мы все больше сближались с управляющим. Я подарил ему зажигательное стекло, предмет, который в тамошних условиях мог быть очень полезен. Обычный в этих краях ответный дар не заставил себя ждать. Вскоре, уже под вечер, носильщики стали сносить к нашей палатке масло, мясо и муку – так отблагодарил нас этот человек. А затем в сопровождении слуг появился и сам управляющий, решивший нанести нам ответный визит. Увидев, как мы живем в своих палатках, он был крайне удивлен и не мог понять, как это европейцы могут жить в такой скудости.