Иржи Ганзелка - Через Кордильеры

Как только в период дождей над Кочабамбой закружит первый военный самолет, вокруг аэродрома начинают бродить индианки-торговки с корзинами овощей, помидоров, фруктов, картофеля и домашней птицы. Они занимают первый же свободный самолет, удобно располагаясь в нем со своими переносными лавчонками, и, вместо того чтобы два дня идти пешком и трястись в кузовах грузовиков, оказываются на месте через час, да еще к тому же и даром. В течение всего рейса они преспокойно ведут свои бесконечные разговоры, подобные тем, за какими они коротают время на дорогах, и их ничуть не смущает то, что под ними проплывает волнующий ковер высокогорных круч, заснеженных вершин и равнин альтиплано, вытканных ленточками рек и дорог. Продав свои товары на базаре в Оруро, они спокойно дожидаются, когда для них в самолете останется свободное местечко, чтобы возвратиться домой. Через день? Через неделю? Какая разница!

Массовым же средством сообщения в городе остается автобус. Впрочем, это вовсе не та прекрасная, сверкающая лаком штука с кожаными креслами на сорок человек и со ста пятьюдесятью лошадиными силами под капотом. Дело в том, что у этого подвижного предприятия вообще нет капота, а то, что четверть века назад можно было назвать крыльями и что сейчас походит на мятую бумагу, сплошь покрыто дырами, выеденными ржавчиной и пробитыми молотком в ту пору, когда еще имело смысл выпрямлять покоробленную при столкновениях отделку. Это сооружение напоминает автобус главным образом тем, что у него имеется четыре колеса. На них более или менее неустойчиво держится нечто среднее между собачьей конурой и курятником. Человек нормального роста может стоять в этом помещении либо согнувшись, либо присев, и все равно будет ударяться головой о потолок или о простенки между окнами. Спереди из этого сооружения валит пар, сзади — дым, а из всех окон, дыр и щелей — неописуемая смесь крика, грохота, треска, лязга и скрипа, сдобренная детским плачем и хрюканьем звукового сигнала, который жалобно просит подзарядить аккумулятор.

Постоянную команду этих вечно набитых до отказа колымаг составляют шофер и кондуктор. Шофер отличается тем, что изо дня в день творит чудеса, то есть заставляет двигаться допотопный экипаж, который по крайней мере раз в десять пережил свои собственные похороны. Кондуктора обычно характеризует божественная невозмутимость. Лишь временами, когда на него находит приступ осмысления своих обязанностей, он продает билеты.

Кроме того, иногда здесь появляется контролер, единственный в этом предприятии, человек, выполняющий свои функции с полной ответственностью. Никто — ни экипаж автобуса, ни пассажиры — не осмеливается принизить его абсолютного авторитета, несмотря на то, что ему еще нет десяти лет. Он ловко проверяет билет за билетом, и плохо будет, если не все окажется в порядке.

И вот в этакой громыхающей корзине мы мчимся из предместья Калакала в Кочабамбу. Вдруг, заглушив всеобщий гам и переполошив добрую половину пассажиров в «автобусе», раздается какой-то удар. В задней стенке зияет дыра. Скрипят тормоза, развалина благополучно пристает к тротуару, водитель набрасывается на кондуктора:

— Se cayo la puerta! — Дверь упала!

Кондуктор делает вид, будто это его не касается.

— Слышишь? Дверь упала!

Тишина. Два-три пассажира молча, с серьезным видом вылезают из колымаги через дыру.

— Болван, ступай за дверью!

— Гм…

Подумать только, кондуктор — и должен идти за дверью! Ведь он здесь для того, чтобы получать деньги. А шофер — чтобы вести машину. Пусть дверь несут те, кому надо ехать!

Пассажирам, как видно, известны их обязанности. Спустя минуту они уже суют дверь в битком набитый «автобус».

Через триста метров новый удар сзади, рев, тормоза.

— Дверь упала, слышишь?

Номер повторяется…

Зато кочабамбские водители такси куда больше понимают толк в товариществе. Они работают сдельно на чужих машинах. И всегда вместе с ними ездят их приятели, которые помогают им коротать время на стоянке и придают шоферам смелости при взимании платы за проезд с тех пассажиров, которые любят кататься, да не любят платить, либо с тех, которые забыли наперед договориться о таксе.

С несколькими гостями мы возвращаемся из города в маленький пансион на окраине Кочабамбы, где мы подыскали себе недорогой приют на несколько недель и место для работы. Нас пятеро, следовательно, напарнику шофера придется выйти из машины. Он наверняка дождется на стоянке возвращения своего приятеля.