Ярослав Плотников - Работа и жизнь в Германии, США, Канаде и Австралии. 12 интервью с программистами из России, Казахстана, Беларуси, Украины

Может быть, правильным было то, что у меня не было никаких ожиданий. Нулевые ожидания – это залог успеха. Поэтому мне очень сложно будет отсюда когда-нибудь уехать, если я когда-нибудь решу. Вот, за тот год, что я здесь живу, куда бы я не приехал, я везде сравниваю все с Берлином и мне все не нравится. Был в Париже, я приезжаю – там дорого. Был в Амстердаме, там скучно. Маленький, там некуда ходить. В Праге, еще меньше, еще скучнее. ( Смеется .) Везде, куда я не приеду, всегда так. В последний раз, когда я был в Мюнхене, я там первый раз оказался, я уехал оттуда относительно пораньше, уехал утром, специально, чтобы не в ночь, засветло вернуться в Берлин, чтобы у меня было несколько часов, я смог прийти там в кафешку, почитать книжку или поторчать в интернете. Чтобы провести этот вечер в Берлине. То есть, сейчас у меня конфетно-букетный период, мне все нравится…. Выбор был да, правильный.

А насчет того, как долго думаю жить в Берлине? У меня до сих пор нет ощущения того, что, вот, я уехал, эмигрировал из России, я больше не живу в России. У меня до сих пор ощущение, что у меня затянувшийся отпуск с необходимостью работать в течение этого отпуска. Поэтому у меня еще нет ощущения, что я живу в Берлине, и я тут буду жить все время. Поэтому, с одной стороны, мысленно я еще готов к тому, что в любой момент по какой-то причине я отсюда уеду. Но никаких планов по поводу этого нет.

А с другой стороны, просто в тот момент, когда я переехал, это оказалось намного проще, чем я ожидал, чем я рисовал себе это всю жизнь. И, вот, когда я переехал, когда это оказалось не так сложно, как я себе это представлял, у меня крылья моментально выросли и я там моментально начал рисовать себе схему, куда я поеду в следующие пятьдесят лет, где я еще буду жить.

У меня на работе есть коллега из Франции, который за последние пять лет жил три года в Канаде, потом жил год в Австралии, год в Новой Зеландии и сейчас он вернулся обратно в Европу, но не во Францию, а в Берлин. Он тоже разработчик. Когда я смотрю на него, мне хочется примерить этот опыт, и как-то вот мысли в эту сторону идут, но ничего конкретного. Я понимаю, что вот сейчас я однозначно не готов уезжать из Берлина и вряд ли буду в следующем году готов уезжать отсюда.

– Какой у тебя статус в паспорте, вид визы?

– Блюкард. Это программа, которая позволяет здесь работать и жить. То есть это не ПМЖ, не постоянное место жительства. Это просто «резиденс пермит» 53 53 Англ. residence permit – «вид на жительство». . Он на четыре года. Но если мои отношения с работодателем прекращаются, если теряю работу, мне нужно, либо срочно найти другую работу, либо покинуть Германию. Если мне продлевают контракт, и я остаюсь работать дальше, то этот блюкард точно также дальше продлевается.

Если с работой все будет хорошо, то вряд ли придется продлевать блюкард, потому программа блюкард позволяет подать документы на ПМЖ раньше, чем срок ее действия закончится. Она упрощает процедуру получения ПМЖ. Насколько я знаю, через 21 месяц можно подавать документы на ПМЖ.

Единственное требование – знание немецкого языка. Я не знаю немецкий язык, поэтому мне эта перспектива, видимо, не светит. Вряд ли я успею выучить немецкий язык до достаточного уровня за оставшиеся меньше чем год, чтобы подать документы на ПМЖ. Но насколько я знаю, через 33 месяца по этой программе блюкард можно подать документы на ПМЖ без знаний языка.

Мой статус на самом деле заключается в том, что пока я здесь работаю, я могу здесь жить.

Хотел бы я получить немецкое гражданство? Один раз меня спросили, что я по этому поводу думаю. В качестве примера привели людей, которые меняют гражданство, потому что это сильно упрощает потом процесс передвижения по миру. Это действительно так. Да, с европейским паспортом значительно проще путешествовать, передвигаться. Но в тот момент я довольно быстро понял, что это, наверное, не та причина, ради которой я стал бы менять гражданство. Поэтому таких мыслей сейчас однозначно нет.

– На пути в Германию и уже в стране… Какие были две самые большие трудности? И как ты их преодолел?

– Самая большая трудность – это первые месяцы здесь в Берлине. Однозначно. Поскольку уровень английского, на тот момент был значительно хуже, чем сейчас. Сейчас он тоже далек от совершенства, но тогда было совсем плохо. И как-то получать информацию на работе по-английски, и отдавать информацию по-английски было довольно трудно. И этот период, пока я входил в проект – он очень тяжело давался. Действительно тяжело, было, наверное, мое вхождение в команду. Во многом это было результатом того, что это стартап, ну, то есть, немножко бардак внутри. Хочу на это свалить ( улыбается ).