Тим Северин - Экспедиция «Уллис»

Теперь мы знаем, почему у мыса Малея так часты штормы. Во многом это связано с атлантическими циклонами, которые, вторгаясь с запада в область Средиземного моря, рождают на всем его протяжении сильные ветры. Циклоны перемещаются по определенным линиям; несколько таких линий сходятся в проливе Китира перед самым мысом Малея, так что риск встретиться с циклоническими ветрами особенно велик в этой опасной точке, где огибающая выступ суши галера наиболее уязвима.

«Арго» подошел к Малее пополудни 24 июня, и я убедился, что этот район оправдывает свою дурную репутацию. Сразу за мысом дул свежий норд-ост и изрытое волнами море белело барашками. После недельной стоянки у Спецы галера была в отличном состоянии. Вассилис велел команде освободить судно и без помех тщательно осмотрел его. Он не нашел никаких изъянов и придумал остроумный способ укрепить пяртнерс, так что мачта больше не качалась и не подпрыгивала, грозя вырваться из степса. Со свежими силами, в бодром расположении духа мы направились вдоль побережья к югу в сторону Малеи, без труда выдерживая курс благодаря видным издалека надежным ориентирам — высоким горам Пелопоннеса. Но уже на подходе к мысу я заметил, насколько погода здесь переменчивей, чем в северной части Эгейского моря. Когда накануне утром мы покидали Спецу, царил почти полный штиль, однако в полдень внезапно подул свежий юго-восточный ветер, и я был только рад, что мы находились достаточно далеко от берега, чтобы лечь на безопасный курс и юркнуть в маленькую бухточку Иерака, где и укрылись на ночь.

Теперь ветер вновь повел себя непредсказуемо. Покинув на рассвете бухту, мы осторожно пошли вдоль берега на Малею — этакий серый горб с шишечкой на самом верху. Справа от нас выступал в море напоминающий Гибралтарскую скалу в миниатюре полуостров Монемвасия, последнее надежное укрытие перед Малеей. В бронзовом веке здесь находилось важное поселение, вероятно, основанное минойцами с Крита. Если отвлечься от картины современного города и разбросанных вдали за ним построек, вряд ли пейзаж заметно изменился за прошедшие с тех пор тысячелетия. Словно белое пятнышко плесени, высоко на сером склоне гористого полуострова Критика прилепилась Кастания — последнее селение в этом суровом, открытом всем ветрам краю. Дальше шли сплошь зубчатые серые скалы, угрюмые и бесплодные, если не считать редкие охристые мазки тонкого почвенного слоя. Еще одну — единственную — краску добавляли шероховатые заплаты темно-зеленого кустарника, в основном боярышника; да и они только подчеркивали серую неприветливость полуострова. После Кастании мы не увидели ни полей, ни оград, никаких признаков обитания, лишь кое-где резко очерченные контуры разрушенных сторожевых башен, с которых некогда караульные высматривали вражеские корабли. Длинное нелюдимое побережье неприязненно встречало идущую с севера от Малеи галеру. Уже через каких-нибудь пять миль мы очутились в беспокойных водах. Локальные течения и завихрения образовали идущие в разных направлениях крутые короткие волны, и морские птицы кружили и проносились над ними, высматривая рыбу. Внезапно поверхность воды разрезал гладкий темно-серый силуэт — это всплыл за воздухом дельфин, охотящийся за той же добычей, что птицы.

Я вел «Арго» чрезвычайно осторожно. От неприятной бортовой качки рулевые весла дергались, постанывая, в уключинах. Я вполне отдавал себе отчет в опасностях, подстерегающих галеру в проливе Китира. Мне вовсе не улыбалось по примеру Менелая или Улисса мчаться по воле стихий через Критское море. А потому мы загодя убрали пришнурованное снизу к главному парусу полотнище, сам же парус взяли на гитовы, подтянув его к рею, чтобы нас не застал врасплох внезапный порыв ветра. По мере сближения с Малеей мыс принимал все более причудливую форму. С севера он напоминал профиль злобного скорчившегося павиана: подбородок лежит на передних конечностях, мощные плечевые мышцы вздулись бугром над затылком, глаза под нависшим надбровьем устремлены на юг. Оконечность мыса напоминала торчащий кверху нос.

Из-за полуострова стремительно выплывали облака — верный знак того, что за мысом дует сильный ветер. Перевалив через гребень, эти небесные флаги начинали кружиться и петлять и разрывались в клочья. На всем участке моря между мысом и видневшимся вдали островом Китира заметно прибавилось барашков. Дело явно шло к шторму, сейчас выходить в пролив было слишком опасно, и я поспешил распорядиться об изменении курса, решив искать укрытие у самого мыса, хотя лоция не сулила там никаких убежищ. Дерри взялся за весло, чтобы развернуть «Арго». Частая волна затрудняла греблю, ветер тоже делал свое, и после третьей попытки мы сдались. Галера легла бортом к ветру, качаясь с боку на бок, и ее заметно сносило в открытое море. Наша команда насчитывала всего девять гребцов — слишком мало, чтобы справляться с пятитонным весом судна и груза. Между тем необходимость найти укрытие становилась все острее. Джон и Рик подтянули резиновую лодку, которая подпрыгивала на буксире за кормой, и мы превратили ее в аутриггер, соединив двумя веслами с галерой. Джон прыгнул в лодку, запустил подвесной мотор, и мы, используя совместную тягу паруса и мотора, пошли на сближение с берегом, с тревогой наблюдая за тем, как волны силятся опрокинуть лодчонку.