Сергей Шапурко - Чайки за кормой

— Я должен сделать заявление: я — «голубой», — с готовностью сообщил Михаил.

— Уже поздно. Сейчас полицейский катер отвезет вас на ваше судно. Мы им сообщили, что вы у нас. Танкер ждет в пяти милях отсюда.

Услышав о танкере, Миша бросился к выходу, сбив по дороге двух полицейских. Но, врезавшись в огромного негра-копа, отскочил на полметра, обмяк и опустился на пол. Его подняли, одели наручники и повезли на катер. Со скоростью молнии полицейское судно доставило беглеца на борт «Демьяна Бедного». Сдав Михаила под роспись капитану, копы сели в катер и умчались назад.

— Ну что тебя, на цепь, что ли, сажать?! — ревел Николаич.

— Всё равно убегу, — сквозь зубы проговорил Балалайкин.

«Демьяну Бедному», бывшей «Океанской надежде», удалось беспрепятственно покинуть территориальные воды Соединенных Штатов. Брумбель и не догадывался, что это произошло не благодаря его ловкой комбинации с названиями, а лишь потому, что японцы случайно нашли свой груз. Судно весело резало килем воды Атлантики. На корме возле брашпиля стояли Олег и Вадим и беседовали.

— Погода — то, что надо! — с позитива начал Скала.

Вадик молча плюнул за борт, видимо, не согласный с заключением товарища.

— Еще пару месяцев — и домой поедем, — пытаясь расшевелить товарища, продолжил Олег.

— «Пару месяцев», «пару месяцев», — передразнил механик, — ты контракт-то читал? Полтора-два месяца могут сверх срока добавить и нас не спросят. Как зависнем в этом море на года, тогда порадуешься!

— Это почему так?! — возмутился Бугаев.

— Капиталисты, — коротко ответил Вадик и неожиданно добавил: — Не-е-е, я люблю море!

Скала с сочувствием посмотрел на Сочинцева и сказал:

— И мне домой охота. Говорят, Панамский канал пройдем и в Папуа — Новую Гвинею пойдем. А вот потом… — Он сделал, как мог, театральную паузу и изрек: — А потом — в Россию!

— Это кто тебе сказал? — насторожился Вадим.

— Андрюха. А ему Николаич говорил.

Настроение Сочинцева поднималось, как планка в секторе для прыжков с шестом.

— Это хорошо! А то эта вся палитра народов мира мне порядком поднадоела.

— Да и я как-то больше русских люблю, — согласился Скала.

Вадик, попирая морские традиции, присел на кнехт. За кормой стая чаек с криками гналась за пароходом.

— Надо будет коку сказать, чтобы хлеба им, что ли, кинул.

Погревшись еще немного на солнце, моряки разошлись. Олег пошел на бот-дек наращивать и без того нехилую мышечную массу, а Вадик спустился в машинное отделение.

К створам Панамского канала «Демьян Бедный» подошел рано утром. Приняли на борт лоцмана и малыми ходами пошли по каналу.

Строительство Панамского канала — крупнейший и сложнейший строительный проект из всех осуществленных человечеством. Возведение египетских пирамид по сравнению с ним — детская игра в кубики. Но и прибыль от него баснословная. После того, как он был введен в строй, отпала необходимость гонять суда вокруг Южной Америки для того, чтобы попасть из Атлантического океана в Тихий и наоборот.

Ближе к вечеру танкер закончил проход и вышел из канала. Тихий океан, вопреки своему названию, встретил танкер штормовой погодой. Он ревел и стонал, словно голодный тигр. Белые барашки летали по водной поверхности, словно куски ваты по ветру.

«Демьян Бедный» повернул на юг и, словно КамАЗ по ухабистой дороге, качаясь и подпрыгивая, направился к берегам Папуа — Новой Гвинеи.

Витя Крошкин на камбузе пытался приготовить обед. Кастрюли ездили по плите, не слетая на палубу лишь благодаря специальным бортикам по краям. Котлеты в сковороде переворачивались сами по себе во время наиболее сильных ударов волн. Постелив мокрую скатерть, он сервировал стол в кают-компании. Но его героические усилия накормить экипаж были напрасны. На обед пришел один Брумбель. Остальных одолела морская болезнь.

Лишь к следующему утру море улеглось. Моряки повыползали из кают зеленые и злые.

— Какой идиот назвал этот кипящий котел Тихим океаном?! — возмущался Миша.

— Какой-нибудь любитель американских горок, — сказал Андрей.

В дальнейшем погода смилостивилась, и до Папуа — Новой Гвинеи добрались более-менее комфортно. Взяв там груз, судно направилось в Гонконг. Уже в море выяснилось, что пропал Миша Балалайкин. Поиски ни к чему не привели. Пришлось идти без него.

— Сообщать в компанию пока не буду, — сказал Николаич Андрею, — вдруг опять объявится.