Исаак Гехтман - Золотая Колыма

«Мекко не играет. Мекко трубку курит. — Нельзя курить, — сказал Оло, — октябрята не курят. Ребята сказали: брось, Мекко, трубку, больной будешь. Иди играть».

Девочка с плутовскими черными глазками, читая эти слова в учебнике, хитро посматривает на соседа Гаврюшку.

Гаврюшка сконфужен и смотрит исподлобья.

Дело в том, что не так давно Гаврюшка сбежал из интерната. Он снял с себя красный пионерский галстук и ночью, прокравшись мимо комнаты воспитательницы, ушел в тайгу.

Гаврюшке восемь лет, но тайга для него — открытая книга. Вот та лиственница, на которой он убил белку. Он, пожалуй, может еще найти след от пульки на ветке. Слева, в километре, он вместе с дедушкой ставил капканы на горностая. А вот здесь у реки жила рысь, которая загрызла у них четырех оленей. Брат Гаврюшки убил эту рысь.

Гаврюшка пришел в свою юрту и сказал отцу:

— Я не хочу больше жить в школе. Там едят мясо «катлет» и воду с капустой. Там нет нерпы и юколы, там читают скучные книги про мальчиков, которые не курят.

Отец молча кивнул головой, набил табаком трубку и протянул ее Гаврюшке. Тунгусы не любят итти против желания детей.

Гаврюшка покурил, вволю напился чаю, не так как в школе, залез в меховой кукуль и заснул у дымящего костра.

Через несколько дней в юрту пришел председатель колхоза и долго говорил с отцом Гаврюшки. Потом Гаврюшку посадили в оленью нарту и снова отвезли в интернат.

Сейчас Гаврюшке неудобно вспоминать об этом.

Девочку зовут Акулиной. Она очень бойкая девочка. Гораздо бойче Гаврюшки. Она прекрасно читает и пишет и все умеет делать. Совсем маленькая женщина.

— Я умею делать «тыргыз», перчатки, ровдугу. Сначала железком шкуру снимать надо, потом шкуру водом мокнет, потом опять, когда мокнет, железком, потом шить штаны и перчатки. Штаны мужики носят и женщины тоже.

Гаврюшка поднимает голову и мрачно заявляет:

— Я тожи могу лыжи делать. Дерево такое пойду рубить, потом пополам, как доска, топором, потом сушить, потом строгает, потом загибает их на чытыри палки.

— Кем же ты хочешь быть, когда вырастешь? — спрашиваю я Акулину.

— Детей учить, — не задумываясь, отвечает девочка, — как Нина Иосифовна.

— А ты, Гаврюша?

Мальчик долго думает:

— Учися буду, Ленград буду. Потом Маякан приеду. Начальник буду. Штаны — во! — и Гаврюшка, широко разводя руками, показывает воображаемые галифе.

Эта беседа происходит в большой классной комнате Бараборского интерната.

За партой рядом сидят два ученика — пятилетний Коля и шестнадцатилетний Василий. Оба они в одном классе. Оба впервые начинают читать по-русски и по-орочски, хотя Колю только недавно отняли от груди и вынули из мехового детского комбинезона, а Вася в прошлом году уже сдал приемщику Дальстроя пяток пойманных им в капкан лисиц.

Учительница терпеливо переводит им фразу с орочского на русский:

— Вот буржуй. Буржуи жили богато. У буржуев была хорошая еда.

Под этой фразой в книжке нарисован толстый нэпман в котелке в стиле Моора.

— Вы знаете, что такое буржуй? — спрашивает учительница.

Коля устремляет на Нину Иосифовну удивленные глазенки и молчит. Василий чешет затылок и ломаным русским языком объясняет:

— Буржуй, у его целковый много. Много «мина», много мяса, много шкура, большой юрта. Его живет город, такой большой, как Магадан.

— Ады хундула орор? Сколько оленей у вас? — спрашивает учительница.

Василий долго шевелит губами и считает на пальцах.

— Элан, няма, орор. Триста оленей.

Я спрашиваю учительницу:

— Однако ведь Василий совсем взрослый, когда же он выучится?

Учительница улыбается.

— О, они ведь способные. Через полгода он будет хорошо читать и писать и может ехать в Магадан в советско-колхозную школу, а потом и в Ленинград, в Институт народов Севера.

Нина Иосифовна снова берется за сигнальную трубу.

— Становись! Шагом марш. Обедать.

Детишки весело срываются с парт и бегут в столовую.

На клеенке чистые миски, приборы, хлеб, кипяченая вода.

За столом оживленно.

Сегодня важное событие. Приехавший из Олы врач разрешил давать детям привычную им пищу — строганину, юколу, нерпичье мясо и жир. Все это действительно вкусно и питательно. Особенно вкусна строганина. Это замороженная сырая рыба, которую режут тоненькими ломтиками. Она имеет вкус слегка обжаренной на вертеле осетрины и тает во рту, как масло.

В этой пище много витаминов и жиров.

Дети едят только белый хлеб, как и все тунгусы. Они быстро приобретают культурные навыки.