Владимир Санин: Новичок в Антарктиде

На верхней палубе – шлюпки, разнообразное научное оборудование, глубоководные лебедки, установки для запуска метеорологических ракет и стол для пинг-понга. Научные и прочие совещания проводятся в конференцзале, прием пищи (боже, какой оборот!) в столовой команды и в кают-компании. Повсюду в изобилии душевые кабины – купайся вдоволь, на судне действует установка по опреснению морской воды.

В каютах живут по два-три человека, воздух чистый – вентиляторы и «кондишен», столь нежно любимый моряками в тропиках.

Ничего не скажешь – условия для жизни и работы отличные.

Да, к сведению тех, кто содрогается от ужасных рассказов о морской болезни: на «Визе» имеются «успокоители» – крылья или как их там назвать, которые при волнении моря выползают из корпуса и гасят бортовую качку.

После такого вступления читатель может вообразить, что раз судно научно-исследовательское, то оно отдано во власть вдумчивых бородатых ученых, которые рассеянно бродят по палубам, курят и время от времени вскрикивают: «Эврика, черт меня возьми!» Ничего подобного! То есть вдумчивые бородатые люди действительно бродят и вскрикивают, но верховной властью обладает, конечно, старпом (не говоря, разумеется, о капитане, который, как и положено богу, сидит на Олимпе и спускает вниз указания).

Старпом – это прежде всего порядок и дисциплина. А порядок – это в значительной мере швабра, с помощью которой в каютах и коридорах поддерживается больничная чистота. Переборки между каютами, мебель, двери – все в пластике, полы сверкают – смотрись как в зеркало, окурок бросить некуда. Несколько раз в день старпом проходит по всему судну в сопровождении боцмана – священное шествие, приводящее в трепет потенциальных нарушителей. В первый же день я оказался свидетелем драматичнейшей сцены: у двери кают-компании старпом обнаружил – ни за что не поверите! – обгоревшую спичку. Где ты, Шекспир, столь мастерски воссоздавший гнев короля Лира? Только твой гений мог бы найти изобразительные средства, чтобы описать гнев старпома, надолго пригвоздившего к позорному столбу виновников столь чудовищного проступка.

К вечеру старпом Селезнев собрал участников экспедиции в столовой команды. Он предстал перед нами в оранжевом спасательном жилете и прочитал лекцию, предмет которой вызвал повышенный интерес слушателей, – речь шла о нашем возможном кораблекрушении. Началась лекция следующими жизнеутверждающими словами:

– Когда вы будете тонуть…

Подождав, пока слушатели не израсходовали свой запас несколько нервного смеха, старпом с присущим ему хладнокровием повторил вышеприведенную чеканную фразу и принялся объяснять устройство пробкового жилета, или пояса, как его иногда именуют. Посыпались вопросы:

– А как действует порошок против акул?

У всех вытянулись шеи.

– Превосходно, – последовал ответ.– Правда, еще не до конца выяснено, отпугивает он акул или, наоборот, привлекает.

– А зачем в этом кармашке свисток?

– Как зачем? Когда вы будете тонуть (мертвое молчание аудитории лишь оттенили несколько предельно жалких смешков), чем вы станете подавать сигнал проходящему кораблю?.. Если, конечно, таковой окажется на месте происшествия… Свистеть при помощи пальцев, как вы это делаете на стадионе, сил не будет, вот свисток и пригодится.

– А зачем застегивать на шее жесткий воротник? Чтобы не простудиться?

– Вопрос поставлен безграмотно. Допустим, вы устали шлепать по воде онемевшими руками и начинаете терять сознание. В эти трудные минуты вся надежда на воротник – благодаря ему голова будет лежать на поверхности, и вы получите отличный шанс еще немного продержаться.

– Значит, в таком жилете можно запросто качаться на волнах и читать газету?

– Совершенно верно. Читайте на здоровье… если выкроите свободное время.

В заключение старпом напомнил, что все мы, участники экспедиции, – пассажиры. Поэтому в случае кораблекрушения мы не должны выскакивать в одних кальсонах из кают, нарушая общественное спокойствие, а, наоборот, должны тихо сидеть на своих местах, играть в шахматы и ждать команду «Оставить судно!» Вот тогдато мы обязаны, даже если партия недоиграна, спокойно выйти из кают, подняться на шлюпочную палубу и, галантно уступая друг другу очередь, занять положенные места в шлюпках.

И все-таки в первые дни мое настроение блуждало где-то возле нулевой отметки. Утомленные трудными сборами и насыщенными проводами, участники экспедиции отсыпались и почти не выходили из кают. Было одиноко и немного тоскливо – состояние, хорошо знакомое непрофессиональным бродягам, надолго покидающим родной дом. Угнетало и сознание того, что рядом с тобой – близок локоть, да не укусишь! – храпит в каютах живой «материал», которому нет до тебя никакого дела.