Йохан Хёйзинга - Осень Средневековья

Wilhelmus [ Вилхелмюс ] – песнь (1568–1572), которую сочинил Филипс Марникс ван Синт Алдехонде (1540–1598) в честь Вильгельма I Оранского-Нассау, боевой гимн гёзов, впоследствии – государственный гимн Республики Соединенных провинций и (по настоящее время) Королевства Нидерландов.

Ibid. I, p. 190, 194; III, p. 138; ср.: Juvenal des Ursins, p. 382.

См.: Champion. Histoire poétique du 15 esiècle . II, p. 173.

Deschamps. II, p. 213, Lay de franchise ; ср.: Christine de Pisan, Le dit le la Pastoure ; Le Pastoralet ; Roi René, Regnault et Jehanneton ; Martial d’Auvergne, Vigilles du roi Charles ,VII etc.

Deschamps. XI, p. 322, № 923.

Villon / Ed. Longnon, p. 83.

Gerson. Opera . III, p. 302.

L’epistre au dieu d’amours . II, p. 14.

Quinze joyes de mariage , p. 222.

Œuvres poétiques. I, p. 337, № 26.

Во времена Й. Хёйзинги отношение к смерти рассматривалось либо как проблема биологическая или психологическая и потому не подлежащая историческому исследованию (человек полагался равным себе во все времена, и вопрос об историчности психики даже не ставился), либо как проблема историко-религиозная (бессмертие души, загробное воздаяние и т. п.). Й. Хёйзинга первым включил этот феномен в контекст исторического рассуждения, при том что для него вообще характерен подход к изучению человеческих эмоций как к историко-культурной проблеме. Развивая эту тему, современные ученые (например, Ф. Ариес и М. Вовель) стремятся дифференцировать картину отношения к смерти в зависимости от социального положения человека, степени развития самосознания личности и т. п.

Directorium vitae nobilium // Dionysii Opera. XXXVII, p. 550; XXXVIII, p. 358.

Don Juan . C. 11, 76–80. Эту тему вообще затрагивают: Becker C. H. Ubi sunt qui ante nos in mundo fuere (Aufsätze Ernst Kuhn zum 7.11.1916 gewidmet. S. 87–105; ср.: Beiblatt z. Anglia, 1917. 28. S. 362); Gilson E. Essais d’art et de philosophie . 1932.

Bemardi Morlanensis. De contemptu mundi / Ed. Th. Wright. The anglo-latin satirical poets and epigrammatists of the twelfth century (Rerum Britannicarum medii aevi scriptores). London, 1872. 2 vol. II, p. 37. В цитируемом издании в третьей строке стихотворения стоит «orbita viribus inscita», что лишено всякого смысла; чтение «incita» улучшает размер, придает строке смысл: «словно колесо, с силой приведенное в движение». Этим исправлением я обязан д-ру Хансу Паре из Берлина.

Характерно, что былое великолепие , утрату которого оплакивает Бернард Морланский, охватывает государственное величие и моральные и гражданские добродетели древних, то есть то, что могло оцениваться как положительное даже в языческом прошлом. Действительно, во времена Кира II Великого и Дария I Персидское, а при Навуходоносоре II – Вавилонское царства достигали наибольшего величия; то же можно сказать и о Риме эпохи Цезаря, во всяком случае в средневековом восприятии античной истории. Гай Марий – суровый воин из незнатного рода, достигший высших государственных постов; Гай Фабриций Лусцин – образец скромности и неподкупности: занимая высшие должности в республике, он был настолько беден, что после его смерти государство назначило приданое его дочери. Луций Эмилий Павел – защитник отечества, погибший в битве с Ганнибалом при Каннах. Цицерон – оратор и политический деятель, борец против тиранов , под которыми понимались Марк Антоний (ок. 83–30 до н. э.) и Луций Сергий Катилина (ок. 108–62 до н. э.). В подавлении восстания Катилины принимал активное участие и Катон Младший – несгибаемый республиканец, чья суровая честность и весь нравственный облик сохраняли обаяние даже для такого почитателя императорской власти, каким был Данте. Марк Атилий Регул – пример мужества и преданности отечеству: попав в плен во время Первой Пунической войны, он был затем отправлен в Рим вместе с карфагенским посольством, пообещав убедить сенат в необходимости заключения мира с Карфагеном; вместо этого он потребовал от сената продолжения войны, добровольно вернулся в Карфаген, дабы подвергнуться наказанию за обман, и был замучен пунийцами. Ромул – герой, основатель и законодатель величайшего города – воспринимался в Средние века как историческая личность.

Joculator Domini [лат. – жонглер Господень] – первоначально прозвище св. Франциска Ассизского. Св. Франциск и его последователи получили или даже сами себе дали название жонглеров (странствующих артистов той эпохи, сочетавших исполнение песен, иногда ими же и сочиненных, с акробатикой и другими цирковыми трюками) за особые свойства францисканской проповеди. Они обращались к народу не столько с церковной кафедры, сколько в местах скопления людей, употребляли язык простонародья, широко применяли поэзию на местных диалектах, в которой религиозные образы сочетались с фольклорными лирическими формами и которую они сами активно творили. Эти особенности лирики францисканцы сохранили и в латинской поэзии, одним из ярких представителей ее был Якопоне ди Тоди.