Йохан Хёйзинга - Осень Средневековья

Dolce stil nuovo [ит. сладостный новый стиль ] – стиль флорентийской поэтической школы конца XIII в. Основное место в лирической поэзии этой школы занимают любовные переживания. Образ возлюбленной предельно спиритуализируется, а любовь описывается как сила, делающая человека, независимо от его сословного положения, совершенным.

Ars amandi [лат. искусство любви , или наука любви ] – идущее от названия поэмы Овидия понятие определенного стиля и вместе с тем строгих правил любовных отношений, любовного поведения. Здесь этот термин употребляется в расширительном смысле, ибо применительно к Средним векам можно говорить об ars amandi только как о кодексе поведения, элиминируя эротическую сторону творения античного поэта.

Chastellain. IV, p. 165.

Basin. II, p. 224.

La Marche. II, p. 350, № 2.

«Hymen, о Hymenaee!» [«Гименей, о Гименей!»] – восходящий к обрядовому фольклору зачин свадебной песни, посвященной Гименею, древнегреческому божеству брака, и воспевающей плотские радости супружества. В Средние века этот зачин мог быть известен по стихотворению Катулла (Cat., LXII).

Выражение practical joke , употребляемое в современном английском языке в значении розыгрыш , имеет также оттенок смысла непристойная шутка . Вильгельму II Оранскому во время бракосочетания было пятнадцать лет, Марии, дочери английского короля Карла I, – десять.

Froissart. IX, p. 223–236; Deschamp. VII. № 1282.

Cent nouvelles nouvelles / Ed. Wright. II, p. 15; ср.: I, p. 277; II, p. 20 etc.; Quinze joyes de mariage , Passim.

Pierre Champion. Histoire poétique du quinzième siècle . Paris, 1923. I, p. 262; ср.: Deschamps. VIII, p. 43.

Наличие непристойных элементов в свадебной обрядности объясняется исследователями с помощью различных гипотез. По одной из них, архаический брачный ритуал осмысляется его участниками как воспроизведение мистерии священного брака – соединения мужского и женского начал, персонифицированных в образах богов. Этот магический акт направлен в первую очередь на увеличение плодородия всего космоса, поэтому сексуальный элемент играет существенную роль в обряде. По мере эволюции верований сакральная сторона ритуала исчезает и рудименты эротической магии воспринимаются как непристойности. Другая гипотеза связывает свадебную обрядность с празднествами типа древнеримских сатурналий, во время которых отменялся или переворачивался социальный распорядок: на время упразднялось рабство, господа прислуживали за трапезой рабам и т. п. – и всё это в атмосфере безудержного веселья. Возможно, термин сатурналии употреблен автором в расширительном смысле, как ритуальное снятие социальных запретов. По всей видимости, Й. Хёйзинга придерживался первой гипотезы. Впрочем, они могут считаться не опровергающими, а дополняющими друг друга.

Herman F. Wirth. Der Untergang des niederländischen Volksliedes . Haag, 1911.

В вышедшем позднее (1938) труде Homo ludens [ Человек играющий ] Й. Хёйзинга предлагает несколько видоизмененную точку зрения на разделение игрового и серьезного в культуре и относит это разделение лишь к XX в.

Deschamps. VI, p. 112, № 1169; La Leçon de musique .

Слово bénir [ благословлять ] служило также эвфемизмом неприличного выражения, в смягченном виде означающего обливать мочой . Поводом к этой эвфемизации служил обряд благословения, иногда сопровождавшийся окроплением святой водой. Слову confesser [ исповедовать ] придается непристойный смысл тем, что оно понимается как составленное из двух слов – con и fesse , – где con – vulva , a fesse – anus в грубо вульгарном словоупотреблении; saints означает святые , sains – груди .

Les amoureux de l’observance можно было бы перевести обсерванты любви или, расширительно, члены ордена любви строгого устава . Во францисканском ордене почти с момента его основания боролись два течения: строгое и умеренное. Сторонники первого – они первоначально именовались спиритуалами – требовали буквального соблюдения уставов ордена, данных св. Франциском, в первую очередь отказа от какой-либо собственности, включая не только деньги, но и жилище, обувь, лишнюю одежду – словом, всё, кроме одной рясы и чашки для пищи, собранной подаянием. Умеренные францисканцы ( конвентуалы ) допускали отклонения и послабления в зависимости от времени и места. На Констанцском Соборе каждое из течений: конвентуалы и обсерванты (новое название спиритуалов ) – получило особое устройство.