– Да, Хакс, – ответил я.
– Ну, – продолжал Хакс, – если они не знают, чем заняться, кроме виски и уток, то эта страна управляется чертовски плохо.
Хакс был пламенным последователем Коля Близа, тогдашнего губернатора штата Южная Каролина, а позже – сенатора США. Близ был чемпионом среди вызывающих симпатии простых людей. Хакс никогда не понимал, почему его герой так на меня жаловался. Всякий раз, кода Близ приезжал в Джорджтаун, Хакс пытался переубедить его; однако это был единственный недостаток, который он видел в Близе.
– Когда говорит кто-то другой, – однажды признался мне Хакс, – народ аплодирует, но когда говорит Близ, все начинают кричать ему аллилуйя. Вы не пробьётесь на место, где он собирается выступать, и народ об этом знает. Если всемогущий Бог и Иисус Христос создали прекрасного человека, то этот человек Коль Близ.
Хакс рассказывал историю и о другом американском сенаторе из Южной Каролины, который голосовал за сухой закон, но любил спиртное собственного приготовления. Восхищение Хакса 18-й поправкой ограничивалось тем, что она давала ему возможность увеличить собственный доход за счёт бутлегерства [116] Бутлегерство – незаконное производство (фальсификация) и контрабанда спиртных напитков.
. Тот сенатор разразился прекрасной речью за запрет спиртного. Хакс был настолько поражён ею, что подошёл к оратору и спросил:
– Сенатор, это была прекрасная речь, но на чьей вы всё же стороне?
Хакс мог настолько легко подманить утку, подражая её крику собственным ртом или манком, что ни другой охотник, ни сама утка не отличали крик от настоящего. Единственный, кто мог соперничать с ним в этом, был мой сын Бернард. Когда я спросил Хакса, в чём секрет его кряканья, он ответил просто:
– Мистер Берни, это занятие такое же, как и любое другое, надо просто знать, как делать.
В те первые дни наши группы охотников на уток выезжали на место к четырём или четырём тридцати утра. Иногда мы брели в темноте, иногда при лунном свете, и вокруг не было ни звука, только скрип уключин, плеск воды рядом с лодками, и то там, то тут испуганное кряканье поднятых нами уток и шелест их крыльев в воздухе над нами. Иногда в этот час луна начинала двигаться вниз, а солнце – подниматься.
Когда солнце вставало, в восточном направлении можно было увидеть десятки тысяч уток. Временами они были похожи на вылетающих из огромной бутылки пчёл. Их было так много, что хотелось закрыть и снова открыть глаза, чтобы убедиться, что всё это не иллюзия. Когда солнце поднималось над горизонтом, стая за стаей отрывались от заболоченных рисовых полей и, выстроившись буквой V, направлялись обратно на болота. Приближаясь к нему или услышав звуки манков охотников, утки начинали летать кругами, а потом спускались прямо в западню. Я видел, как утки выстраивались в небе клином, который брал начало у самого залива.
Я ввёл запрет на отстрел уток после 11 часов утра. Обычно охота заканчивалась в девять часов, а к 10.30 мы уже были готовы возвращаться домой. Только в исключительных случаях мы охотились до одиннадцати.
После охоты убитые утки лежали вокруг нас в радиусе 120 метров. В болотах Хобкау нельзя было использовать ретриверов, так как устричные раковины ранили им лапы. Мы пробовали разного рода уловки, такие как обувать собак, но это никогда не срабатывало.
Можно вести счёт убитых вами уток, хотя проводник всё равно соберёт все тушки. Хороший проводник запоминал, где была убита и где упала каждая птица. Я лично видел, как Хакс Кейнс собрал все трофеи, за исключением двух или трёх птиц, хотя общее их количество приближалось к двум сотням.
Иногда количество добытой в Хобкау дичи было просто невероятным. Обычно по возвращении из Хобкау в Нью-Йорк или Вашингтон я рассказывал там новые утиные истории, в которые некоторые из моих друзей отказывались верить. Томас Грегори, главный юридический советник при президенте Вильсоне, любил говорить Джесси Джонсу, который при Рузвельте стал министром торговли и председателем корпорации по финансам и реконструкции:
– Джесси, сохраняйте спокойствие. Давайте снова сядем и послушаем, как Берни будет врать про уток.
Примерно в 1912 или 1913 г. братья Уитни – Гарри Пейн и Пейн – плыли на своей яхте к заливу Уинья на уик-энд поохотиться. За обедом после первого дня охоты Гарри Уитни обратился ко мне:
– Берни, я дам вам миллион долларов, если вы захотите продать это место.
Он говорил вполне серьёзно, но поскольку я вовсе не собирался продавать свою землю, то сменил тему.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу