Карл Саган - Миллиарды и миллиарды - Размышления о жизни и смерти на рубеже тысячелетий

В подобных случаях принято цитировать всем известные слова выдающихся мужчин и женщин. Все мы не раз слышали эти фразы, но не вникали в их смысл. Позвольте мне привести высказывание Авраама Линкольна, прозвучавшее недалеко от этого места: «Никому не желая зла, проявляя сострадание к каждому…» Вдумайтесь в эти слова. Вот как мы должны поступать, и не только в силу нравственного долга или религиозных убеждений, но потому, что это необходимо для выживания человека.

Приведу еще одну мудрость: «Дом, разделившийся сам в себе, не устоит». Позвольте ее немного перефразировать: биологический вид, разделившийся сам в себе, не устоит. Планета, разделившаяся сама в себе, не устоит. На этом мемориале у Вечного огня, который вот-вот снова будет зажжен и получит новое посвящение, будет написано: «Миру, объединившемуся в стремлении к миру».

Подлинным триумфом Геттисберга, на мой взгляд, стал не 1863-й, а 1913 г., когда выжившие ветераны, остатки враждующих армий, «синие» и «серые», встретились на памятных торжествах. Та война заставила брата пойти против брата, и на 50-й годовщине сражения, когда пришло время памяти, уцелевшие бойцы со слезами на глазах раскрыли друг другу объятия. Они не могли поступить иначе.

Пора нам последовать их примеру – странам НАТО и Варшавского договора, тамильцам и цейлонцам, израильтянам и палестинцам, белым и черным, тутси и хуту, американцам и китайцам, боснийцам и сербам, юнионистам и ольстерцам, развитым и развивающимся мирам.

Нельзя ограничиваться умилением в памятные даты, подъемом патриотизма в дни национальной гордости и скорби. Когда потребуется, мы должны восставать против заезженных истин и менять их. Настало время учиться у тех, кто пал здесь. Наша цель – примирение не после зверств и массовой бойни, а вместо зверств и массовой бойни. Пора открыть друг другу объятия.

Пришло время действовать.

Дополнение . В какой-то мере нам это удается. Со времени, когда произносилась эта речь, мы – американские люди, русские люди, просто люди – уничтожили значительную часть ядерных арсеналов и средств доставки. Однако этого недостаточно, чтобы устранить угрозу. Близится подписание договора о всеобщем и полном запрещении ядерных испытаний, но средства производства и доставки ядерных боеголовок попали или вот-вот попадут во многие страны, ранее ими не обладавшие.

Поэтому многие говорят о замене одной потенциальной катастрофы на другую и отсутствии реального прогресса. Тем не менее горстка ядерных бомб – сколько бы человеческих жизней они ни могли оборвать – это мелочь в сравнении с 60 000–70 000 ядерных зарядов, накопленных Соединенными Штатами и Советским Союзом за годы холодной войны. Шестьдесят или семьдесят тысяч атомных бомб уничтожили бы всю мировую цивилизацию, а возможно, сам человеческий род. Арсеналы, которыми могли бы в обозримом будущем обзавестись Северная Корея, Ирак, Ливия, Индия или Пакистан, на такое не способны.

Другая крайность – это заявления американских политических лидеров, будто ни одна российская атомная боеголовка не нацелена на американского ребенка или американский город. Пусть так, но перенацеливание потребует максимум 15–20 минут. И у США, и у СССР по-прежнему имеются тысячи ядерных зарядов и средств их доставки. Поэтому я на протяжении всей книги настаиваю, что ядерное оружие остается для нас величайшей угрозой, несмотря на значительные, даже потрясающие достижения в плане обеспечения безопасности человечества. Все это может рухнуть в одно мгновение.

В январе 1993 г. в Париже 130 государств подписали Конвенцию о запрещении химического оружия. После 20 с лишним лет переговоров мир заявил о готовности объявить это оружие массового уничтожения вне закона. Но на момент, когда я пишу эти строки, Соединенные Штаты и Россия все еще не ратифицировали конвенцию. Чего мы ждем? Россия не ратифицировала и соглашение, достигнутое во втором туре переговоров об ограничении и сокращении стратегических вооружений, по которым американский и русский стратегические ядерные арсеналы сокращаются на 50 % до 3500 боеголовок с каждой стороны.

С окончания холодной войны американский военный бюджет был урезан – но лишь на 10–15 %, причем практически ничто из сэкономленных средств не было эффективно использовано в гражданской экономике. Советский Союз распался – однако повсеместная нищета и нестабильность в том регионе оборачиваются тревогой за будущее всего мира. Демократия в какой-то мере установилась в Восточной Европе, Центральной и Южной Африке – но не в Восточной Азии, за исключением Тайваня и Южной Кореи, а в Восточной Европе ее искажает худшая, дикая форма капитализма. Рамки идентификации раздвинулись в Западной Европе – но, в общем, сузились в США и на территории бывшего Советского Союза. Сделаны шаги к примирению в Северной Ирландии и между Израилем и Палестиной, но террористы по-прежнему грозят сорвать процесс мирного урегулирования.