Array Коллектив авторов - Творцы античной стратегии. От греко-персидских войн до падения Рима

Галлия под властью собственной династии императоров – восстали и сопротивлялись независимо друг от друга на протяжении десятилетий, прежде чем они были в конце концов усмирены; но по большей части мы оставим этот бурный период вне рассмотрения и сосредоточимся на хорошо документированном промежутке примерно с 100 г. до н. э. по 200 г. н. э.

Чтобы сохранить мир, римляне отчасти опирались на неотвратимость возмездия, причем эту идею они формулировали, используя идеологические, а не более абстрактные, стратегические термины. Римские историки говорили о восстаниях как об оскорблениях и вызовах, правильными ответами на которые была месть, достаточно суровая, чтобы внушить повстанцам благоговение и страх. В некоторых случаях они не чурались геноцида, истребляя племена и даже целые народы, что также засвидетельствовала римская литература. Они прибегали к террору как к инструменту политики, в том смысле, что творили крайние жестокости в массовых масштабах, дабы запугать подданных. Несмотря на то, что Рим никогда не оккупировал территорию по ту сторону Рейна после восстания Арминия, походы под началом будущего императора Тиберия, а затем его племянника и приемного сына Германика опустошили эту территорию: римские воины не щадили мирное население и явно намеревались истребить германцев [303]. Также римляне использовали нанесение увечий, массовые депортации, массовые грабежи и массовые убийства на грани геноцида, чтобы карать, мстить и усмирять. После восстания Бар-Кохбы император Адриан, который лично возглавил поход против восставших, изгнал евреев из Иерусалима и основал город заново в качестве римской колонии. Один древний источник говорит, что свыше полумиллиона человек погибли тогда и выжили лишь немногие. Другие данные свидетельствуют о наличии богатой раввинской культуры в регионе после восстания – депопуляцию и разрушение затруднительно осуществлять тщательно и успешно, – но документы сохранили и сведения о безжалостности римлян. Таково значение слов, приписанных Тацитом британскому мятежнику Калгаку: «отнимать, резать, грабить на их лживом языке зовется господством; и создав пустыню, они говорят, что принесли мир». Знаменитые цитаты из Полибия и Иосифа, историков, что описывали покорение их собственных народов, отражают старательно культивировавшийся римлянами образ сурового, но справедливого Рима [304].

Некоторые восстания потребовали от Рима значительного напряжения сил. На подавление восстания Иллирика в 6 г. бросили десять из двадцати восьми легионов империи, под командованием будущего императора Тиберия. Через несколько лет, после восстания Арминия, тот же Тиберий вторгся в Германию с восемью легионами – всей армией Рейна, около 40 000 воинов, плюс вспомогательное войско неизвестной численности, вероятно, около того или даже больше. Еврейское восстание 66 г. подавляли четыре легиона, в общей сложности около 50 000 воинов, в течение нескольких лет [305].

Но мы опять упрощаем. Мятежи в Римской империи вовсе не представляли собой череду разрозненных событий и ответных мер; сопротивление фиксировалось во все периоды римской истории и во многих местах. Вооруженные восстания и «обычная» война были всего лишь двумя его проявлениями. Каким же образом и с помощью каких постоянных «инструментов» римляне предотвращали мятежи, управляли ими и реагировали на сопротивление изо дня в день?

Некоторые повстанцы использовали террор в качестве тактики. Большинство историков ссылаются в качестве примера на группу, которую Иосиф называет сикариями. По его словам, группа действовала в Иерусалиме в 50-х гг., убивала своих жертв при свете дня, часто на многолюдных церемониях, а ее название происходит от лат. sica – «кинжал». Подобно некоторым современным террористам, сикарии выбирали символические цели, их первой жертвой стал первосвященник Ионафан, «олицетворение сотрудничества жреческой аристократии с пришлыми римскими правителями и эксплуатации людей» [306]. Они также нападали на богатых землевладельцев в сельской местности и уничтожали их имущество, опять же, в знак предостережения против сотрудничества с римлянами. По словам Иосифа Флавия, сикарии были идеологически мотивированными последователями «четвертой философии», что призывала к восстанию против римлян на религиозной почве [307].

Иосиф Флавий именовал сикариев «бандитами» (lestai) и использовал то же уничижительное обозначение для других повстанцев, помимо сикариев. Бандитизм был весьма распространенным явлением в империи, и даже при отсутствии идеологических оснований его зачастую справедливо называть мятежом, поскольку римское правительство неуклонно стремилось его искоренить. Некоторые полководцы и императоры утверждали, что сумели уничтожить всех бандитов на подвластных им территориях, но на самом деле ссылки на бандитизм пронизывают литературные и документальные свидетельства всех периодов Римской империи, причем бандиты разбойничали во всех без исключения провинциях империи, в том числе в «исконных» и особенно в Италии [308]. Греческое и римское понимание бандитизма обычно включало насилие в сельской местности, то есть набеги, грабежи, похищения, нападения, разбой на дорогах и убийство; из-за бандитов путешествовать в римском мире было очень опасно, даже на короткие расстояния. Бандиты, как правило, принадлежали к отбросам общества, на «большую дорогу» подавались рабы-пастухи, скотоводы, обитавшие на задворках цивилизации (особенно на Сицилии и в южной Италии), отставные солдаты и дезертиры.