Типографская печать сделала возможным распространение сложной визуальной информации
Андреас Везалий (1543). De humani corporis fabrica libri septem. Basil: Johann Oporinus. Из архива Национальной медицинской библиотеки США
Книгопечатание сделало знания доступными. До эпохи книгопечатания знание больше напоминало огороженный сад. Большинство текстов было написано на латыни (перелезть через этот забор могли лишь образованные представители знати), а опыт в университетах и в ученичестве передавали устно. Новые написанные на понятном национальном языке и пестрящие картинками книги сделали знания «общими», распространили их среди подмастерьев, лавочников и клерков, пробудили в населении интерес к грамотности и чтению [5]. Вместе с тем широкое издание книг, посвященных истории, философии и миру природы, дало ученым возможность обойти академические рогатки. «Почему стариков следует предпочитать молодым в наше время, когда молодые люди посредством прилежной учебы могут получить те же знания?» – интересовался монах Джакомо Филиппо Форести (1434–1520) в 1483 г. [11]. Многие молодые люди задавались тем же вопросом. Один из выдающихся астрономов XVI в. Тихо Браге (1546–1601) обучился своему искусству самостоятельно, в основном по книгам, которые публиковали Коперник и другие ученые.
Книгопечатание расширило и географический диапазон распространения знаний. В XV–XVI вв. Европа была занята в основном обнаружением и присвоением природных и человеческих ресурсов на других континентах, но вместе с тем она сама добавила в этот котел один крупный ингредиент: западные знания и идеи. Дешевые и легкие, книги преодолевали огромные расстояния. Indulgentiae ecclesiarum urbis, путеводитель до Рима (основное место паломничества в западном христианском мире), был к 1523 г. продан в 44 латинских изданиях и 20 изданиях на национальных языках по всей Европе и Средиземноморью [12]. Печатные гравюры из Антверпена в начале XVI в. можно было найти всюду, куда заплывали европейцы, в том числе в Индии, Китае, Японии, Мексике и Перу, – через них местные художники знакомились с европейскими формами и художественными стилями [13]. Вооруженные Библией миссионеры распространяли европейские и иудеохристианские представления о суверенитете, собственности, Боге, грехе и спасении, в также отношениях человека с природой в колониях Нового Света и среди азиатских торговых партнеров [14].
Книгопечатание также расширило спектр контента , доступного для общественного потребления, и степень участия общественности в его создании. Первыми были набраны и отпечатаны религиозные тексты. Потом пришла очередь римских писателей (Цицерон, Вергилий, Ливий, Гораций). Вслед за ними были изданы более ранние греческие авторы (сначала на греческом языке, потом на латыни), а затем их труды переиздавались снова и снова, на этот раз на национальных языках (в основном на французском, английском и итальянском). Сочинения древнегреческих авторов пережили Средневековье в редких, часто неточных переводах, но в XV в. в западных библиотеках стали появляться полные греческие тексты. Ученые отправлялись в Константинополь (в то время находившийся под греческим владычеством) и восстанавливали их из достоверных источников. Когда Константинополь пал под натиском турок, этот ручеек превратился в мощный поток. Греческие художники и ученые, недовольные османским владычеством, устремились на Запад, в Италию, держа под мышкой потрепанные томики Платона и Птолемея. Неожиданно классическое греческое наследие вернулось в целостности и первоначальной ясности, вызванное к жизни переводчиками – носителями языка. Западноевропейские интеллектуалы жадно набросились на сокровищницу античных достижений в области философии, математики, астрономии, биологии и архитектуры. Благодаря книгопечатанию прошлое было заново открыто, а его ценности сохранены в переводах для нынешнего и будущих поколений.
Но «классика», как впоследствии стали называть греческие и латинские тексты, сама по себе не могла обеспечить занятость растущего числа европейских типографий.
Сама цель публикации книг расширилась от сохранения мудрости прошлого и распространения религиозных взглядов до пропаганды новых идей и нового опыта. Возник новый формат – памфлет, – и это расширило возможности для самовыражения. Короткие, быстро появляющиеся и дешевые печатные брошюры были твитами пятисотлетней давности. Торговцы, клерки, ремесленники и другие специалисты, а также проповедники с 1500 по 1530 г. опубликовали около 4000 листовок на разные темы [15]. Памфлеты позволяли ученым быстро связать свое имя с новым открытием или доказать несостоятельность мнения конкурентов. Одно только Великое сближение Юпитера и Сатурна в 1524 г. спровоцировало издание около 160 брошюр, написанных шестьюдесятью авторами (большинство из них разжигали панику и предвещали близкий конец света) [16]. Другие памфлеты стремились предвосхитить бедствия и политические кризисы и снабдить обеспокоенную общественность фактами (и домыслами) о том, кто потерпит крах, а кто его избежит. Мартин Лютер случайно положил начало протестантской Реформации, когда его листок с жаркой критикой католической церкви, прибитый к дверям местной церкви в 1517 г., был переиздан и распространился в европейских масштабах. (Подробнее см. главу 7.)
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу