Крис Кутарна - Эпоха открытий. Возможности и угрозы второго Ренессанса

Переход на цифровой формат вывел на новый уровень свободу слова. Двадцать лет назад мы разделяли коммуникацию на «частную» (один на один) и «общественную» (один обращается ко многим или многие ко многим). В то время как для первого вида существовали дешевые средства массовой связи (телефон, почта), второй вид был связан с высокими затратами и осуществлялся через особые каналы – газеты, книги, кассеты и электромагнитные сигналы (телевидение, радио). Как правило, только корпоративные или государственные структуры (издательства, медийные компании, теле– и радиостанции) могли позволить себе создавать такие каналы, и они пропускали только те сообщения, которые служили их целям.

Сегодня это различие почти забыто. Открытое распространение данных стало таким же дешевым. Мы так же, как когда-то Тихо Браге, можем спросить себя: зачем слушать старые голоса вместо новых, когда у каждого есть возможность говорить со своей аудиторией напрямую? Этот в высшей степени резонный вопрос вверг в состояние кризиса все традиционные СМИ. Задача газетной журналистики состоит уже не в сборе «всех новостей, пригодных для печати», – теперь речь идет об отборе контента и привлечении внимания к точке зрения редакции в надежде занять какое-то место в жизни читателей и в новостных лентах. Роль школ и учителей тоже меняется. Работа хорошего учителя заключается уже не просто в передаче информации. Студенты в обществах с развитой связью имеют доступ ко всем знаниям мира, и загрузка этих знаний в мозг студентов дает лишь незначительное социальное преимущество. Сегодня работа учителя заключается в том, чтобы научить студентов добывать нужную информацию, подвергать ее критическому анализу, объединять полученные данные и сопоставлять их с собственными исследованиями и мнениями.

Тем, кто хочет добавить свой голос к хору глобального обмена информацией и идеями, наш гутенберговский момент предлагает множество способов осуществить это намерение. Типографии привели к появлению романов, эссе и брошюр, цифровые средства передачи данных привели к появлению блогов, видеоканалов, коллажей, твитов, досок в Pinterest и к бесконечному разнообразию виртуальных товаров – приложений и электронных книг. В первое десятилетие существования интернета его польза состояла главным образом в быстром и дешевом распространении информации. Теперь, в условиях широкополосного доступа и мобильной связи, он приглашает пользователей к совместному созданию контента (Quora для сбора фактов, GitHub для программирования или Thingiverse для создания дизайнов 3D-печати), обмену мнениями на порталах, где публикуются авторские колонки (The Huffington Post или Project Syndicate), или участию в научных проектах (Open Tree of Life). Все эти новые формы имеют одну общую характеристику: они подразумевают превращение аудитории в участников – переход от потребителя к производителю и дистрибьютору контента.

И наконец, мы создаем новый уровень группового интеллекта. Мы можем собираться, чувствовать, говорить и действовать сообща – легче, быстрее и эффективнее. Мы помогаем друг другу находить потерянных детей или получать помощь в кризисных ситуациях. Мы можем больше узнать о том, что думают и чувствуют наши соотечественники. Если бы Facebook был нацией, это была бы самая многочисленная нация на Земле – более полутора миллиардов активных пользователей каждый месяц [31]. И, хотя они разбросаны по всему миру, в среднем все они находятся друг от друга менее чем в четвертой степени удаления [32]. В Facebook, даже если мы никогда не встречались, друг вашего друга знает друга моего друга.

Этот новый групповой интеллект сыграл ключевую роль во многих громких событиях XXI в.: «арабская весна», международное движение «Захвати», общественные усилия по оказанию помощи в ликвидации последствий урагана «Сэнди», Парижское климатическое соглашение и рост экстремистских политических партий в Европе. Широкий спектр этих событий подчеркивает, что новая цифровая среда может приносить как пользу, так и вред. Государства и отдельные граждане еще не до конца разобрались, как работает этот слой сознания и как им управлять. Оно помогло становлению Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ) [7]– но вместе с тем и возникновению новых арабских светских движений, отвергающих не только религиозное насилие, но и слияние власти и религии вообще (см. главу 7). Это непросто, но это уже меняет нас. «Воля народа», «общественный договор» и «настроения в стране» – эти некогда абстрактные термины, которые можно было услышать только на кафедре философии, становятся все более конкретными, измеримыми и важными составляющими нашей культуры и политики.