Крис Кутарна - Эпоха открытий. Возможности и угрозы второго Ренессанса

Демократическая риторика и рыночная экономика совершили кругосветное путешествие.

Гутенберг

Новшества ренессансного мира касались не только материального пространства, они распространялись и в области мысли. Параллельно с формированием новых отношений на земле и на море трансформировались и способы распространения идей.

Человеческий глаз с трудом различает даже знакомые лица на расстоянии 30 метров, человеческое ухо в обычных обстоятельствах не способно уловить разговор на аналогичном расстоянии. Чтобы преодолеть большее расстояние, мы должны установить друг с другом контакт качественно иным способом. В 1450 г. Иоганн Гутенберг (около 1395–1468), немецкий предприниматель из города Майнца, предложил способ, которому суждено было обрести мировую известность. Его изобретение представляло собой тонкое сочетание инноваций: ручные формы, позволявшие быстро отлить тысячи маленьких металлических букв (или «литер»), рама, в которую можно было устанавливать эти литеры, складывая слова и предложения, а также формула чернил на масляной основе, которые одинаково хорошо держались на металлической литере и впитывались под прессом в лист бумаги. В этот котел он бросил еще два широко известных местных ингредиента: пресс (технология, известная в Европе с древних времен, хотя обычно его использовали для переработки оливок и винограда) и бумагу. Бумага появилась в Европе тремя веками раньше через испанских мавров, которые, в свою очередь, переняли идею у китайцев. Бумага была дешевле, чем пергамент (который изготавливали из кожи животных), и ко времени жизни Гутенберга в Германии ее производили полдюжины фабрик.

Результатом стал первый в мире печатный станок, который произвел революцию в области коммуникаций [4]. Человек, родившийся в середине 1450-х гг., в то время, когда появилась первая в мире печатная книга (Библия Гутенберга), в свой пятидесятый день рождения мог оглянуться назад и обнаружить, что за этот не слишком большой срок было напечатано около 15–20 миллионов книг – больше, чем создали все писцы Европы, вместе взятые, со времен Древнего Рима [8]. Этому человеку, вероятно, было бы сложно представить себе мир без этих внезапно ставших повсеместными объектов – мир, где передать информацию можно было только устно при личной встрече либо с помощью рукописного текста, где человек, считавшийся хорошо образованным, прочитал, возможно, десяток рукописей, а чтобы прочесть больше, ему нужно было совершить долгое паломничество в Папскую библиотеку в Авиньоне (до Гутенберга одна из крупнейших европейских библиотек, в которой хранилось более двух тысяч томов) или в один из главных монастырей христианского мира.

Теперь же все изменилось. Всего за полвека один печатный станок превратился в сеть из 250 типографий по всей Европе, и общая сумма созданной за полторы тысячи лет европейской письменной культуры увеличилась вдвое. В следующие 25 лет она снова увеличилась вдвое. Рост контента стал из градуального экспоненциальным.

Итоги

Появление этого нового средства, типографской печати, неумолимо вытеснило устаревшие прежние методы.

Оно перевернуло экономику изготовления книг, превратив то, что когда-то было бесценным артефактом, в общедоступный дешевый товар. Немецкий писатель Брант (1457–1521) заметил в 1498 г.: «С помощью печатного станка человек в одиночку может произвести за день столько же, сколько раньше он мог бы переписать от руки за тысячу дней» [9]. И он не преувеличивал. В 1483 г. типография Риполи брала три флорина за подготовку и издание тиража «Диалогов» Платона в формате quinterno (пять листов бумаги, сложенных пополам в виде блокнота). Писец просил меньше, скажем, один флорин, но он производил только одну копию. А типография Риполи выпускала за меньшее время 1025 экземпляров [10].

Сеть типографий в Европе (1500)

Greg Prickman (2008). The Atlas of Early Printing. University of Iowa Libraries. По материалам atlas.lib.uiowa.edu

Печать способствовала стандартизации обучения. Раньше каждая книга была уникальной. Разные шрифты, иллюстрации и номера страниц, преднамеренные и непреднамеренные вставки, пропуски и другие особенности – все это означало, что двух абсолютно идентичных копий одной книги не существует. Книгопечатание не устранило эти особенности полностью, но значительно сократило их количество. Теперь, когда люди изучали Цицерона, они с большей вероятностью читали один и тот же текст, а если один экземпляр каким-то образом погибал, у ученых оставалось много заслуживающих доверия запасных копий. Это имело далеко идущие последствия, не в последнюю очередь для науки и ее новых отраслей: ботаники, астрономии, анатомии и медицины. Совместимые с печатным станком ксилографии и гравюры заменили выполненные вручную иллюстрации. Впервые появилась возможность снабжать почти идентичными детализированными изображениями, чертежами и картами разбросанных по всему свету ученых и мореплавателей. Подробные, насыщенные информацией изображения, такие как иллюстрации к сочинению Везалия «О строении человеческого тела» (De humani corporis fabrica libri septem, 1555), детально изображающие строение мышечной системы человеческого тела, до Гутенберга были просто невозможны.