Джордж Фрэнсис Доу - История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Одним июньским днем 1860 года «Томас Уотсон», судно прекрасного вида, около четырехсот тонн водоизмещением, стояло на якоре у Бэттери-Парка в Нью-Йорке. Оно только что прибыло из Нью-Лондона (Коннектикут), где его оснастили и укомплектовали командой, которая отправлялась на три года китобойного промысла. Некоторые из матросов, поднявшись на борт корабля, несколько оторопели от чистоты его палуб и фальшборта. Ведь китобойное судно обычно грязнее лаймососа (на британских судах использовали сок лаймы в качестве напитка, предотвращающего цингу), и запах горючего проникает во все поры судна. Около часа до заката ветер обратился в свежий приятный бриз, и помощник, выйдя на палубу, приказал задействовать лебедку и спустить якорь для короткой стоянки. После этого вызвали сигналом буксир, и вскоре корабль продолжил путь в Сэнди-Хук. Между тем ветер усилился, и буксир, отсоединившись от борта корабля, принял буксирный трос спереди. Затем поставили паруса, но ветер дул с такой стороны, что вскоре буксиру невозможно было держать трос над водой более чем наполовину. Когда достигли Сэнди-Хука и сбросили трос, корабль наехал на него, и команда не смогла вытащить его без сдерживания движения вперед. Этого капитан не позволил и приказал обрубить трос.

Во время пребывания в открытом море в течение десяти дней все члены команды вышли на палубу, тренироваться ставить и убавлять паруса. Большую часть команды составляли сухопутные жители, которые до этого рейса никогда не нюхали морского воздуха. После основательного обучения матросам определили их места в лодках и затратили большие усилия, чтобы научить их правильному обращению с веслами. Когда достигли широты Азорских островов, на марсе поставили впередсмотрящего и приказали «глядеть в оба за фонтанами кита», и этот обман с «фонтанами» продолжался до тех пор, пока корабль не достиг побережья Африки, а фарс с охотой на китов потерял смысл.

В команде состоял молодой матрос по имени Эдвард Мэннинг, который подписал соглашение фиктивным именем Эдвард Мелвиль. Впоследствии свои впечатления о рейсе он отразил в рассказе, опубликованном в 1879 году [46]. Далее представлено краткое изложение этого повествования, содержащего описание жизни на борту невольничьего судна на исходе эпохи работорговли с такими подробностями, которые не встречаются больше нигде:

«Лишь после того, как мы прошли Азорские острова и покинули ряд других портов, у нас возникли подозрения, что китобойный промысел был просто уловкой. Первое прозрение пришло после того, как команду заставили ломать трюм, в котором мы увидели такие огромные запасы риса, сухарей, солонины, свинины и т. д., которых было достаточно, чтобы очень долго кормить целый полк. Мы также обнаружили большое количество легких сосновых досок. Тогда мы не могли догадаться, для чего они предназначаются, но позже обнаружилась их полезная ценность. Корабль практически не имел постоянного межпалубного помещения. Малая палуба была сооружена прямо под главным грузовым люком и называлась местом для ворвани. Предполагалось, что последняя отправлялась туда для «разделки».

В течение нескольких недель поддерживался обман с китобойным промыслом и, когда сверху раздавался крик о появлении фонтана кита, следовало приказание приготовить шлюпки. Капитан настоящего китобойного судна не проявил бы столько беспокойства по поводу добычи этого животного, сколько это делал наш капитан. Известно, что на китобойном судне также поддерживалась строгая дисциплина и в питании не допускалось никаких поблажек. Мы же по-прежнему имели на пропитание солонину, свинину, сухари и бобы.

Однако до сих пор мы добились немногого как китобои – наша добыча состояла из двух-трех морских свиней, которых загарпунили с носа корабля. Их ворвань после разделки и тщательной проверки принесла лишь незначительное количество жира, запах которого даже не ощущался.

Когда не было занятий в лодках, интенсивно продолжалась работа по переоборудованию трюма. После того как большое количество риса и галет переместили в лазарет, другие запасы уложили даже в месте для ворвани, располагавшемся в пяти футах под главной палубой. Когда мы начали ломать переднюю часть трюма, то обнаружили там главным образом большое количество канистр, наполненных свежей водой. Сложив их так же, как и запасы, в месте для ворвани, мы положили поверх сосновые доски и получили гладкий пол от носа до кормы. Это было второе осязаемое свидетельство того, что наши «киты» никогда не будут изыматься из «могучего океана».