Арно Леклерк - Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина

Вышедшая в середине XVII в. к берегам Охотского моря, затем достигшая Камчатки и позднее, в 1860 г., основавшая много южнее Владивосток, Россия очень быстро заявляет о своем стремлении стать тихоокеанской державой, расположенной на границах с Китаем, Японией и Кореей. Учитывая прогресс, достигнутый благодаря реализации японской модели азиатскими «драконами», и примечательный рост могущества Китая в течение последних тридцати лет, присутствие России в тихоокеанской части Евразии представляется крайне важным. Российско-китайские отношения значительно улучшились, о чем свидетельствует создание Шанхайской организации сотрудничества – большого континентального альянса, образованного для того, чтобы держать в узде амбиции США в Средней Азии, и времена кровопролитных столкновений 1969 г. на границе между Китаем и Уссурийским краем кажутся делом давно минувших дней. Тем не менее остается вопрос, связанный с близостью пустынных пространств российского Дальнего Востока и Восточной Сибири и крупных населенных пунктов, расположенных в Китае и на Корейском полуострове. Что касается Японии, то с ней Россия продолжает вести территориальный спор, связанный с четырьмя островами Курильского архипелага, наиболее близкими к острову Хоккайдо, – Хабомаи, Кунашир, Шикотан и Итуруп; этот спор препятствует сближению, в то время как Япония могла бы принять деятельное участие в развитии Сибири. Однако вопрос оказывается еще более сложным в стратегическом плане, поскольку проливы Екатерины и Фриза, отделяющие Южные Курильские острова, круглый год свободны ото льда, что позволяет российским подводным лодкам заходить туда из Охотского моря.

Американское присутствие в японском архипелаге и Южной Корее – ныне нацеленное против Китая – по-прежнему делает этот регион особым местом в геостратегическом отношении, даже если признать, что в период окончания эпохи СССР многие русские средства влияния были значительно сокращены. Несмотря на существование безусловных противоречий, российский Дальний Восток остается крайне зависимым от поставок извне. Он не обеспечивает себя продуктами питания и вынужден импортировать бóльшую часть своей электроэнергии, которая увеличивает стоимость транспортных услуг, превращая этот регион в отдаленную окраину, жители которой чувствуют себя оторванными от центральной власти. Добавьте сюда износ промышленного оборудования и тот факт, что, следуя доброй старой советской логике, этот регион не был ориентирован на экспорт продукции, тогда как формирующиеся рынки Азии предоставляют замечательную возможность для сотрудничества. Необходимо переориентировать производство с учетом местных потребностей – что позволит избежать слишком высоких транспортных расходов – с тем, чтобы Дальний Восток смог взаимодействовать с азиатскими и тихоокеанскими странами. Условия навигации здесь явно более благоприятны, нежели в районе Северного морского пути, однако и тут существуют не менее серьезные препятствия. Прежде всего, расстояния – 3500 км от Владивостока до Берингова пролива, кроме того – зимние морозы, из-за которых Охотское море замерзает на четыре месяца в году, а Владивосток скован льдами три месяца в году. Будучи удаленными от центра, эти регионы в течение 1990-х гг. прошли через соблазны автономии, которые сегодня остались в прошлом.

Однако мало-помалу огромные усилия по выходу из изоляции, предпринимаемые российским государством, приносят свои плоды. В декабре 2012 г. в эксплуатацию будет сдан второй поток российского нефтепровода Сибирь – Тихий океан, который должен помочь доставлять сибирскую нефть в Азию. Первый поток представляет собой трубу длиной 2694 км с ежегодной мощностью в 30 млн т. Он связывает Тайшет (Восточная Сибирь) и Сковородино (Амурский район, российский Дальний Восток) и введен в эксплуатацию в декабре 2009 г. Второй поток длиной более 2000 км соединит Сковородино с бухтой Козьмино на российском Дальнем Востоке – на побережье Японского моря [161].

Крах, сопровождавший распад советской системы в 1991 г., вовсе не означал, что различные мафии, процветавшие в самом сердце режима, перестали существовать, и стремительный взлет «олигархов» является этому свидетельством [162]. С момента своего появления новая Россия попала – из-за реформ и «шоковой терапии», которая должна была способствовать адаптации населения к стандартам ультралиберализма, – под удар горстки людей, сумевших быстро сколотить огромные состояния в тот самый момент, когда народ пережил беспрецедентный для предыдущих десятилетий период обнищания. Феномен мафии существовал в СССР длительное время. С 1930-х гг., когда сталинские репрессии достигли своего апогея, НКВД, присваивавший себе блага и имущество миллионов приговоренных к смерти и политических заключенных, восполняет огромный дефицит товаров, контролируя распределение этого имущества. В эру брежневского застоя появятся отраслевые мафии – нефтяные, лесные и сырьевые, однако в то же самое время зарождаются прообразы «олигархов» – финансовых и промышленных, выросших из числа «служителей» Советского государства, готовящих будущий захват государственных активов и народных предприятий [163]. Распад СССР и введение экономического либерализма способствуют развитию организованной преступности, и несколько десятков человек, прежде возвысившихся благодаря советской системе, за бесценок могут скупить наиболее значимые предприятия российской экономики во время начинающейся в 1992 г. приватизации. Все эти главные действующие лица оказались выходцами из бывшей советской системы – тридцать или сорок человек, часть из которых получает поддержку из внешних источников. В течение 1990-х гг. около пятнадцати предприимчивых и чувствующих ситуацию людей захватывают основные секторы российской экономики, в основном базирующиеся на использовании неисчерпаемых природных ресурсов страны. Михаил Ходорковский, Роман Абрамович, Михаил Фридман и Платон Лебедев благодаря позициям, занимаемым в управленческом аппарате, и кредитам, которые им удалось получить, приобретают российскую нефтедобывающую и нефтеперерабатывающую промышленность. В свою очередь, Владимир Потанин и Олег Дерипаска захватывают производство никеля и алюминия. Вагит Алекперов, первый заместитель министра нефтегазовой промышленности в момент распада СССР, смог купить по случаю нефтяной гигант «Лукойл». С начала приватизации огромные финансовые потоки, в основном состоящие из средств от добычи и продажи нефти, направлялись на офшорные счета. Отток капиталов в период 1990-х гг. оценивается в 250 млрд долл., что составляет половину российского ВВП [164]. Напрямую или косвенно контролируя десятки тысяч российских компаний и более 550 банков, в том числе десятку самых важных, олигархическая система сосредоточила в своих руках большую часть экономики страны. После десяти лет хаоса [165], сопровождавшего президентство Бориса Ельцина, приход к власти Владимира Путина способствовал перелому ситуации.