Николай Чергинец - За секунду до выстрела

— Действительно был такой случай. Я украл у мамы халатик и босоножки. Но тут же признался, и она простила. Так что имейте в виду, нашу маму, даже понарошке, обманывать нельзя. Она, во-первых, сразу же узнает, что говорят неправду, а во-вторых, может сразу же взять в плен, как тогда взяла меня.

По лицам ребят было видно, что они ничего не поняли из разговора родителей, и повернулись к окну.

Надежда Леонтьевна пересела к мужу и, наклонившись к нему, прошептала:

— Твое счастье, что с нами дети, не то я тебе показала бы такой плен, что ты тут же попросил бы прощения. — Она положила голову ему на плечо и сказала: — Если бы ты знал, как мне хорошо!..

Рано утром поезд прибыл в Гродно, а к обеду Купрейчики приехали в деревню. Сыновья сразу же убежали с деревенскими мальчишками гулять, а взрослые остались за праздничным столом.

Было решено, что Надежда Леонтьевна и Алексей Васильевич уедут из деревни на следующий день после завтрака. Но когда рано утром они пришли на реку и искупались, поняли, что оторваться от этих мест тяжело. Надя попросила:

— Давай побудем, Леша, хотя бы несколько часиков. Время же позволяет.

Алексею Васильевичу и самому не хотелось уходить. Они долго барахтались в чистой приятной воде и, наконец обессилев, улеглись рядышком на сочной густой траве. Солнце уже стояло высоко и припекало все сильнее и сильнее. Было тихо, над полями царили тепло и покой. На душе было спокойно и хорошо. Надежда, Леонтьевна положила голову на руку мужа и, словно продолжая разговор, начатый вчера в поезде, спросила:

— А ты действительно помнишь, как ты украл у меня халат и босоножки?

— Ты тогда решила идти в купальнике в деревню, а я сопровождал тебя по кустам?

— Да.

— Нет, не помню.

— Лешка, ты нахал! — отодвинулась от мужа Надежда Леонтьевна. — Как хорошо здесь. Почему бы нам отпуск не провести здесь?

— Если захочешь, то на следующий год приедем сюда.

Надежда Леонтьевна помолчала немного, а затем, раздумывая над чем-то, тихо сказала:

— Вряд ли...

— Как это вряд ли? Если решим, то приедем. Возьмем удочки, научу тебя рыбу ловить.

— Мне кажется, что нам, по крайней мере мне, нельзя будет.

Алексей Васильевич почувствовал, что жена что-то недоговаривает. Он повернулся к ней и посмотрел в глаза.

— В чем дело, Надюша?

Лицо Надежды Леонтьевны порозовело. Она прильнула к мужу и тихо сказала:

— Милый, у нас, наверное, появится третий ребенок.

— Вот это да! — Алексей Васильевич сел. — И ты молчишь? Ну, мама, обрадовала ты меня! — Глаза его счастливо блестели. — Знаешь, если будет девочка, назовем ее Леной...

— А если мальчик, — перебила его Надежда Леонтьевна, — Петром.

— Согласен. — Алексей Васильевич опять лег на мягкую траву и задумался. Он вспомнил Петра Мочалова, годы войны, когда почти ежедневно ему, Купрейчику, командиру взвода разведки, приходилось рисковать жизнью. «А ведь следовало драться с врагом ради сегодняшнего дня!» — подумал он и неожиданно спросил:

— Надюша, а ты помнишь, как мы встретились на полустанке? Смотри, как бывает в жизни: люди могут друг друга искать годами, а встретиться совсем в неожиданном месте.

— Я тогда так растерялась, что потеряла способность разумно мыслить. Когда дотронулась до тебя, решила: пусть меня режут на мелкие кусочки, а мужа своего никуда не отпущу, никому не отдам... Но особенно мне тяжело было, когда фактически сама тебя погрузила в санитарный поезд и не узнала... а поняла, что это был ты, лишь тогда, когда поезд ушел. Знаешь, после того мне часто казалось, что я схожу с ума, особенно когда представляла себе, что творилось в тот момент у тебя на душе.

— Ничего, милая, все уже позади. Нам ведь в жизни повезло: мы не потеряли друг друга, выжили. Странно, чем дальше время отделяет меня от войны, тем крепче становится желание увидеть тех, с кем рядом воевал, пережил трудности...

Время уже подходило к полудню, когда они спохватились. Вернулись в дом. После обеда начали собираться в путь. Поезд из Гродно на Минск уходил поздно вечером, и Купрейчики не торопились.

Дети отпускали родителей без особой печали. Они понимали, что родителям надо уезжать, а у бабушки с дедушкой они будут жить привольно.

До небольшого поселка, откуда в Гродно шел рейсовый автобус, Купрейчиков везли на колхозном грузовике.

Алексей Васильевич быстро купил билеты на автобус и, вытирая со лба пот, предложил:

— До отхода автобуса еще больше часа. Давай пойдем в тенек.