Виктория Ковалева - Остров последнего дракона

Размышления о природе магии камадо, глухой болью отозвались где-то на задворках души. Трудно было постоянно думать о том, чего совсем недавно лишилась сама. На Гатлея я больше не злилась – в конце концов, не он же натравил на меня того гигантского ящера, да и не побеги я тогда не разбирая дороги, сейчас была бы цела и невредима. А ведь тогда я явственно, буквально на себе почувствовала действие магического щита, и если бы вовремя повернула назад, эта тварь не смогла бы причинить мне вреда. Теперь-то можно сколько угодно ругать себя за неосмотрительность, порывистость – ничего уже не исправить. Так что, затем терзать себя понапрасну? Пусть я осталась без магии, но теперь у меня есть Дрейк и он, (я была в этом уверенна) единственный, кто сможет помочь мне смириться с моей потерей.

За этими размышлениями я с наслаждением ополоснулась прохладной водой и полезла в шкаф чтобы подыскать себе что-нибудь более подходящее чем длинная легкая ночнушка в которой я и пролежала все эти несколько дней (надеюсь, переодевала меня Фло). Неожиданно, рука наткнулась на что-то небольшое и плотное. Выудив свою находку на свет, я непроизвольно вздрогнула: кукла камадо! Я уже совсем забыла, как запрятала эту игрушку в шкаф. Странно, но теперь маленький, так похожий на Дрейка человечек, выглядел по-другому: вокруг игрушечного тельца разливалось мягкое, едва заметное глазу голубоватое свечение. Я словно завороженная смотрела на куклу, чувствуя, как руки начинают знакомо покалывать. Нет, магия не возвращалась ко мне, но словно бы мягко, не навязчиво толкалась в мои ладони. Необъяснимое чувство чего-то близкого, родного пролилось на сердце целительным бальзамом и я готова была сидеть вот так вот часами, прямо на полу, прижимая к себе эту маленькую сияющую фигурку.

В дверь осторожно постучали, я чуть слышно застонала от разочарования, когда голубоватый свет коротко мигнул и померк. Теперь это вновь была обычная кукла, которую я тут же спрятала на свое место.

– Входите. – Подавив еще один разочарованный вздох, разрешила я.

Тетушка Фло, заходила в комнату неуверенно. В темных, всегда таких понимающе-ласковых глазах сейчас застыло напряжение. Я вдруг устыдилась своего недавнего поведения и холодной отчужденности которую я проявила при последней нашей встрече. Нет, конечно я понимаю, что в тот момент не могла контролировать свои чувства и эмоции, но бедная женщина, которая всегда так хорошо ко мне относилась, в любом случае не заслужила такого к себе отношения.

– Входи, Фло. Я не кусаюсь. – Мягко улыбнувшись, произнесла я, доставая из шкафа зеленое, расшитое серебристым узором платье с короткими рукавами.

Взгляд женщины постепенно смягчился, и на смену недоверию, пришло радостное облегчение:

– Ниэль, девочка моя, как же я за тебя переживала! – со слезами на глазах кинулась меня обнимать Флозетта. Чувствуя, как жалобно хрустнули мои косточки от столь неожиданного наплыва чувств Фло, я со смехом взмолилась о пощаде:

– Ой, прекрати, ты меня сейчас задушишь!

– Это снова ты! – радостно выдохнула женщина, утирая тыльной стороной ладони глаза. – Я уж думала ты…

По тому как осеклась и побледнела тетушка Фло, я поняла, что на мой счет у нее были самые неутешительные прогнозы и теперь, увидев, что я жива и относительно здорова, она испытывала непередаваемое облегчение.

– Все обошлось, так что нечего плакать, – я погладила служанку по плечу, – лучше давай-ка чего-нибудь перекусим.

Флозетта встрепенулась, всплеснула руками и бормоча виноватое: «Ох, сейчас-сейчас, совсем дура старая запамятовала!», кинулась прочь из комнаты. Я задумчиво посмотрела ей вслед, и борясь с искушением вновь достать куклу камадо в надежде что увижу это мягкое голубое сияние, решительно принялась переодеваться.

Фло вернулась достаточно быстро, держа в руках большой, доверху наполненный съестным, поднос.

– На вот, девочка моя, покушай. – Наседкой закудахтала женщина, ловко выкладывая на стол далеко не легкий завтрак.

– Я столько не съем! – в ужасе округлились мои глаза, глядя на такое количество пищи. – А если и съем, то снова слягу в кровать, на этот раз с заворотом кишок!

– Так ты ж сколько голодала! – попыталась возразить Флозетта, но потом уже ласково добавила:

– Съешь что тебе понравиться, остальное я потом унесу.

Живот согласно буркнул, и я поспешила к столу. При взгляде на поджаренные ломтики ветчины, тонкие пластины остро пахнущего сыра, мягкие булочки, копченые кусочки рыбы, свежие овощи и фрукты, я блаженно закатила глаза и глубоко вздохнула, впитывая в себя чудесные запахи. Рот тут же наполнился голодной слюной, и я опасаясь ей подавиться, спешно принялась за трапезу.