Мария Фомальгаут - КМ

– Вы арестованы.

Поднимаю руки. Обреченно. Уже понимаю, отступать некуда, Тингерман со сворой охранников живым меня не выпустит.

– Ваше имя, – спрашивает кто-то из охранников.

– Не помню.

– А если с вами по-другому поговорить? – охранник перебирает картинки на своем экране, не вижу, догадываюсь, ищет, чем вскрыть мою память. Уже чувствую, вскрывать будет без наркоза, про болевой шок нематериальных здесь не слышали, и слышать не хотят.

Да хоть как говорите, не знаю я. Не помню. В телефоне уважаемого Тингермана я записан, как КМ.

КМ, вы обвиняетесь в уничтожении нашего мира.

Давлюсь собственным сознанием.

– Но я…

– Не вы, – поправляет начальник, – ваш народ.

Думаю, что сейчас поделывает мой народ, может ли он вообще кого-то поработить и уничтожить. Понимаю – не может. Даром, что вообще первый раз слышу, что у меня есть какой-то народ, которым я… нет, не управляю, все-таки – к этому народу принадлежу.

Нет.

Не можем мы никого уничтожить.

Потому что…

Просто… просто потому, что нам это не нужно.

Отвечаю:

– Этого не может быть.

– Ах, по-вашему этого не может быть? А вот, сами почитайте, почитайте, не поленитесь… из газеты из сегодняшней…

Думаю, где читать, оторопело смотрю на начальника полиции, так и чувствую, скажет мне сейчас, что вы на меня смотрите, у меня на лбу ничего не написано.

– Ну, читайте, читайте, у меня на лбу написано.

Поправляю:

– Не написано?

– Наоборот. Написано. Читайте.

– Да он под этим углом не видит ничего, вы вот так поверните, – Тингерман подхватывает меня под локоть, ведет к свету, наконец, вижу экран на лбу начальника полиции.

Все разговоры о равенстве людей и аюми не имеют под собой никакой почвы, хотя бы по той причине, что у человека от природы меньше возможностей, чем у аюми. Вот вы мне скажите, вы видели человека, который способен перемещаться в космосе на огромные расстояния? То-то и оно, я тоже нет. Поэтому все разговоры о совместных космических исследованиях просто смешны и нелепы.

Поворачиваюсь к своим пленителям.

– Аюми…

– Это вы. Мир Цэ.

Тем не менее, за рубежом уже на полном серьезе говорят о совместных космических проектах. А поскольку человек в космосе по природе своей жить не может, исследователи тратят деньги на космические станции для проживания людей. Хотя без людей та же самая космическая экспедиция вышла бы намного дешевле.

Но больше всего меня поражают разговоры о том, что человек может быть равен аюми. Человек не будет равен аюми. Никогда. Посмотрите внимательно на список лиц, изменивших вселенную. Сколько в этом списке людей? Ни одного. Я думаю, комментарии излишни.

Мозг человека не способен заглянуть будущее. Совсем. Все попытки людей спрогнозировать что-то нелепы и смешны. Я сам видел, как люди пытались просчитать траекторию двух звезд – погрешность оказалась более пяти сотых процента!

Природа мудрее нас, природа изначально позаботилась о том, чтобы были аюми, живущие и познающие и люди, своей смертью дающие аюми жизнь. Человек гонится за призрачной идеей, тем самым подпитывая аюми.

Отказ людей тратить свою жизнь на погоню за призрачными иллюзиями опасен не только для самих людей, теряющих свое предназначение. Страдает вселенная в целом – нехватка энергии для жизни дает знать о себе все больше.

– А я вот как умею, – кручу маленький телескоп, смотрю на звезды, сам смотрю, сам вижу звезды. Гости смотрят на меня, и екает сердце, сейчас похвалят, вот-вот сейчас похвалят, что я вот такой все сам…

– Ух, молодец какой, – говорит кто-то из людей.

– А без телескопа можешь? – спрашивает кто-то из аюми, молоденький, еще не знающий, что к чему.

Смущенно отвечаю:

– Не-е-е-е…

И стыдно так, что я не вижу звезды без телескопа, ну ничего, я выучусь, обязательно-обязательно выучусь…

– А людям это и не нужно, – отзывается кто-то из аюми, сидящий за столом, – человеку что, прожить семьдесят лет, в офисе отработать, за деньгами гнаться…

Екает сердце, а как это не надо, а как это в офисе, а как же космос, а как же таинство хода времен, а…

Говорю:

– А я не буду в офисе… а я звезды буду… как аюми.

Гости усмехаются, нехорошо усмехаются.

– Это пройдет, – говорит кто-то из аюми.

И обидно так, что всерьез меня не воспринимают, что говорят – это пройдет.

Отсюда идут и многочисленные извращения, буквально захлестнувшие наше общество. Чего стоит одно желание людей во что бы то ни стало идти против своей природы – люди отказываются от материального тела, перестраивают свою плоть и сознание на манер аюми. Такие вещи даже не хочется комментировать – человек может хотеть быть зайчиком, белочкой, баобабом, да хоть южно-тропическим муссоном – это не значит, что конструкторы должны потакать всем его прихотям. Сегодня захотел быть аюми, завтра – деревом, послезавтра делайте его обратно человеком…