Мария Фомальгаут - Неевклидовы люди

© Мария Фомальгаут, 2016

© Мария Фомальгаут, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-1064-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Что вы помните?

– А?

Кадровик смотрит на меня. Холодно. Пристально. Повторяет:

– Что. Вы. Помните.

– Из… из чего?

– Вы знаете, я о чем.

В груди становится холодно. Еще пытаюсь отшутиться.

– Э-э-э… я на собеседование… в библиотеку наниматься…

– Очень рад. Мы вас берем. Давайте… документы оформим. А теперь расскажите, что вы помните.

Понимаю, что это испытание. Говорю как можно спокойнее:

– Ничего.

– Совсем-совсем ничего?

Развожу руками:

– Ну, подумайте сами, как я могу что-то помнить?

– Значит… не помните…

Кадровик теряет ко мне всякий интерес. Равнодушно заполняет документы.

Что вы помните?

Проклятая фраза не дает покоя.

Оглядываю полупустую улицу, осторожно направляюсь в сторону крашеной девицы.

– Э-э-э… что вы помните?

Девица отступает в темноту ночи, натыкается на стену.

– Я… я щас милицию позову.

– Да что вы, я же вам ничего не это… я только спросить, что вы помните?

Шепчет, еле сдерживается, чтобы не сорваться на крик:

– Да ничего я не помню, отстаньте вы от меня!

Отстаю.

Ухожу в холод ночи, в блики фонарей.

– Э-э-э…

Кадровик смотрит на меня, как на… не скажу, что.

– Подождите за дверью.

Успеваю выпалить ему в лицо:

– Я помню.

– Что?

– Вы спрашивали… что я помню. Я помню…

– Дверь закройте. Да не с той стороны, с этой. Что. Вы. Помните?

– Машины такие…

Кадровик настораживается:

– Летающие?

– Не. В гармошку складываются, и через порталы проходят.

– Интересно… – кадровик хмурится, – мне почему-то вспоминается, что летали машины… ну я еще маленький был, мне два года было…

– А мне три было. Так что я лучше помню.

– Ну-ну, хорошо вам… а ещё что-нибудь?

– Что – что-нибудь?

– Помните?

– Ну вот, например:

Там, где ветер холодный над звездами стынет,

Застываю, дрожа,

Застываю, дрожа,

И скитаюсь опять день и ночь по пустыне

Я – мираж миража,

Я – мираж миража…

– А дальше?

Смущаюсь.

– А дальше не помню.

– Это что вообще? Песня?

– Ну да. Из какого-то утюга услышал.

Кадровик таращит глаза:

– Из чего-о?

– Из… ну, это фраза такая… Про популярную песню говорят, что она из каждого утюга звучит. Короче, где-то по радио услышал.

– Отлично. А как радио выглядело, не помните?

– Ну… хоть убейте, не помню…

Просыпаюсь от дверного звонка.

Вот так.

Среди ночи.

Началось.

И не хочется вставать, и теплится чуть живая мыслишка, отсидеться, отлежаться, может, уйдут, да где это видано, чтобы они ушли…

Снова звонят в дверь. Не понимаю, почему звонят, почему не открывают дверь так, что им стоит открыть дверь… вот так… просто…

Подхожу к двери.

– Это я… я…

Женский голос. Припоминаю знакомых женщин, знакомые женщины не припоминаются.

Открываю.

Спрашиваю себя, зачем я открыл, правильно, заходите, люди добрые, среди ночи, берите, что хотите, да у меня и брать-то нечего. Или это эти пришли… те, которые приходят за теми, кто помнит…

Накрашенная девка вваливается в прихожую.

– Здрассьте.

– Э-э-э… не вызывал.

– Чего?

– Не… не вызывал я вас, говорю… квартирой ошиблись.

– Да не за этим я. Вы меня спрашивали… что я помню.

Узнаю её.

Вспоминаю.

– А-а-а… вы что-то вспомнили?

– Ну да. Я это… знаете… серьги такие были… в ушах… красивенькие такие, блестящие…

Делаю вид, что мне интересно.

– Только это не сережки были, это носитель информации. И еще с помощью этих сережек можно было к какой-то там всемирной сети подключаться…

– Это у вас такие сережки были?

– Не… у тетки какой-то видела… а мне так хотелось… мне тогда годик был…

Мотаю головой.

– Не может ребенок помнить…

– …что с ним в год было? Вот-вот, мне так все говорят. А я помню. А вы что помните?

– Да я… немного. Ну вот,

Там, где ветер холодный над звездами стынет,

Застываю, дрожа,

Застываю, дрожа,

И скитаюсь опять день и ночь по пустыне

Я – мираж миража,

Я – мираж миража…

– Ой, это стихи, да?

– Это песня была… по радио звучала. А как радио выглядело, не помню, не спрашивайте. Не помню. И вот еще… машины в гармошку складывались и через порталы проходили.

– А машины синие?

– Слушайте, не знаю… Да вы проходите, повспоминаем еще.