Люсьен Биар - Царь степей. Aspergillum Lуdiаnum (сборник)

Тягостное молчание наступило после этого разговора. Еще весь потрясенный гибелью своего корабля, потерей половины судовой команды, весь поглощенный сожалениями, досадой и зловещими опасениями, молодой капитан, кроме того, приходил в отчаяние, что не мог двигаться без посторонней помощи. Вот что он мог бы сделать, если бы какой-либо индеец оскорбил Валентину, или если бы вздумали разлучить его с ней? Конечно, несомненно то, что Матюрен и Бильбоке будут ее защищать и готовы пожертвовать жизнью; но что можно предпринять без оружия против десяти неприятелей? Могли бы только умереть совершенно бессмысленно!

Не желая направиться тем же самым путем и натолкнуться в самом начале дела на индейцев, враждебность которых имела такие ужасные последствия для отца его, Рауль, вместо того, чтобы плыть по реке Гоатцакоалько, решил изучить реку Тегуантепек до предполагаемого места ее слияния с рекой Шималапа. Вдоль этой последней реки он, несомненно, мог бы найти ту долину, когда-то указанную испанскими инженерами Крамером и Коралем: долина эта была длиною в 26 километров, и поперек ее, если измерения, сделанные двумя вышеназванными учеными, были верны, нетрудно было прорыть канал. Если бы основательно изучить эту долину, то достаточно было добыть простую лодку или соорудить плот и по течению добраться до реки Пазо, до того места, где остановилась экспедиция капитана Лакруа, и очутиться в Атлантическом океане.

Когда его проект был одобрен Валентиной, воодушевленный той же самой идеей, как и он, Рауль почти доехал через год после женитьбы до Веракруса, пересек Мексику по всем ее наиболее цивилизованным частям и достигнул гавани Акапулько. Там он приобрел судно «Ласточка», на которой в числе судового экипажа, помимо Матюрена и Бильбоке, бывших матросами у капитана Лакруа, значились еще два канадца – Жан и Пьер, сопровождавшие капитана Уарена во всех его путешествиях, и еще шесть американцев, привыкших ко всяким опасностям жизни в пустынях. Но вот после счастливого плавания, тогда, когда он уже почти достиг порта Акапулько, маленький корабль разбился на подводных скалах, названных Скорпионами, и погибли оружие, инструменты, заметки, карты и часть имущества владельцев судна, не считая уже непоправимой гибели восьми матросов. Оставшиеся в живых, никогда не предполагавшие, что подобное несчастье может их постигнуть, находились теперь в руках диких индейцев, и участь их всецело зависела от них, а те были гораздо опаснее своих соплеменников на берегах Гоатцакоалько. Мучимого воспоминаниями о прошлом и страшной неизвестностью относительно нынешнего своего положения, в воображении Рауля, находившегося постоянно в лихорадочном состоянии, возникали окровавленные тени его отца и отца Валентины и, казалось, звали к себе. Было ли это предзнаменованием? Он и его отважная спутница неужели действительно должны были погибнуть, только что начав жить друг для друга, полные сил и надежды? Все это вызывало отчаяние; молодой человек содрогался от ужаса. Валентина, в свою очередь, с большим трудом скрывала те муки, которыми страдало ее бедное сердце! После ужасных потрясений кораблекрушения, чудом спасенные из яростных волн изумительным хладнокровием своего мужа, лишь в тот момент, когда она горячо благодарила его за свое спасение, то заметила, что он ранен. Едва рассвело, вместо друзей, которых она надеялась встретить, вдруг внезапно впереди возникли индейцы. Все эти испытания, быстро следуя одно за другим, вызывали страшную нервность и болезненную впечатлительность в молодых супругах, которые не спали уже около сорока восьми часов. Уцелевшие чувствовали себя совсем разбитыми, лишенными всяких надежд и сожалели только о том, что не разделили участи своих погибших в волнах матросов. Они тогда бы по крайней мере умерли все вместе и не подверглись бы плену, ужасному рабству и утонченным истязаниям, которым из своей ненависти к белым подвергают индейцы попавшихся в их руки европейцев. Однако, по счастью, оба супруга крепко уснули.

Матюрен и Бильбоке, хотя и были встревожены и печальны, но нисколько не теряли сил физических и нравственных. Кораблекрушение для них не было каким-то необычным ужасным происшествием. Самое важное для них было то, что два существа, которых они искренно и сильно любили, остались в живых. Конечно, как это и говорил недавно Матюрен, Провидение послало им неблагоприятные гибельные ветры, но все-таки они остались способными продолжать плавание, что стоило благодарственных молитв Св. Деве – спасительнице и заступнице моряков. Мало-помалу оба матроса, молчавшие из опасения потревожить сон капитана и его жены, почувствовав, что глаза их совсем смыкаются, растянулись на траве и уснули богатырским сном.