Марек Корнов - Лиговский пейзаж с пепелищем. Паулина делает первый шаг

Аристарх вздохнул.

– А ведь видел я Дмитрия твоего. Неоднократно видел. Неплохой он мужик, вроде. Только старый для тебя слишком.

Паулина устало откинулась на спинку софы.

– Да что вы все, – старый, старый! Как будто в суп его класть собираетесь.

– В супе он, может, и не нужен, – усмехнулся старик. – А вот в постели у тебя – очень даже. Ты ж молодая женщина. Тебе любовь нужна.

Паулина не знала, плакать ей или смеяться.

– Знаешь, дядька Аристарх… Когда ты в день по три изнасилования разбираешь, то вот этого… что ты называешь любовью… ну вот совсем не нужно!

Аристарх посмотрел на Паулину внимательным взглядом, смутив ее еще больше.

– Не любишь ты его, – сказал он окончательно, будто постановил. – Это хорошо.

– Почему? – спросила Паулина.

Аристарх неопределенно пожал плечами, встал и поплелся к кровати.

– Ложись сюда, – сказал он, сдернув роскошное бархатное покрывало. – Мне еще полы домыть надо.

Паулина порывалась спорить и улечься на софе, но, в конце концов, подчинилась и растянулась под рваненьким одеялом, которое пряталось под покрывалом. Она пыталась подумать, что ей делать завтра, но провалилась в сон, так и не придумав ничего толкового.

*

Паулина спала без снов и проснулась очень рано, когда захлопали по всему театру двери, зазвучали голоса, да кто-то начальственно стукнул в дверь старика.

– Не уходи без меня, – велел он Паулине, выскальзывая за дверь.

Когда старик вернулся, она уже оделась, умылась из покосившегося умывальника в углу и пригладила волосы.

– Значит так, Полиша, – сказал Аристарх. – Может быть, то, что я сейчас скажу, тебе поможет. Видел я твоего Дмитрия в последний год, раза два или три. Вместе с Лёлей Лиговской.

Паулина отступила, побледнев.

– Где видел? Здесь? В Ленинграде?

– Да, – сказал Аристарх, оправдываясь, – Не хотел тебе вчера говорить, чтобы ты ночь спокойно поспала.

– Да как ты мог его видеть? Ты ж его не знаешь!

– Я ж его видел еще когда вы с ним женихались. Ты приходила с ним в театр, помнишь? У меня хорошая память на лица. А он у тебя такой, заметный.

– Припоминаю, – выдавила из себя Паулина. – А кто такая Лёля Лиговская?!

– Проститутка, – жестко сказал Аристарх.– Только не из этих, желтобилетниц. В полюбовниках у ней сплошь нэпманы да бандитские главари ходят. Красивая, стерва, – старик аж зажмурился, будто лимона попробовал.

Паулина сжала зубы.

– Мой муж не шляется по проституткам!.

– Откуда ты знаешь? – резонно возразил старик. – И потом, Лёля – проститутка особая. Говорят, фабрикант Якупов отдал ей месячный навар с фабрики, – куча деньжищ! А Мишка Плюгавый подстерег Пахома Ведёрного в кабаке, да головой в яму с дерьмом сунул, потому что она ему сказала. Пахом Ведерный – авторитет на Лиговке, и кто угодно бы побоялся сделать такое. И Мишка бы побоялся, если б она ему себя не пообещала.

Паулина примолкла. Как раз в последние месяцы мужа стали все чаще вызывать в командировки в Ленинград. И похудел он в последнее время заметно, и замкнут стал еще сильней, чем обычно.

Она вздохнула. Хоть и противно, но Аристарх вполне мог оказаться прав. В своей постели Паулина мужа давным-давно не видела. Странно было только то, что он полез к проститутке в Ленинграде, как будто в Кингисеппе их было мало. Да и потом, он скорей бы подмял под себя какую-нибудь комсомолку, которая всем местам, где можно бороться за правое дело, предпочитала койку.

Что-то тут явно было не то, а именно – исчезновение мужа аккурат перед вручением награды. Но проститутку, с которой видели Дмитрия, в любом случае стоило найти.

– Где она бывает? – угрюмо спросила Паулина.

Старик развел руками.

– Никто не знает. Где-то на Лиговке.

Паулина протяжно вздохнула, в который раз прокляв вчерашний день.

Через десять минут они уже прощались на пороге театра. Старик бодрился и держался независимо, но трепет его руки выдавал, насколько Аристарх не хочет ее отпускать.

– Оставайся, Полюшка, – сказал он, будто бы в шутку. – Для тебя у меня всегда угол найдется.

Паулина с тоской усмехнулась.

– Я, может, вернусь, дядя Аристарх. Не оставлю я этого, буду Дмитрия искать. Но сейчас надо обратно в Кингисепп. В отделении ни одного руководителя, и пять дел в работе.

Старик покорно покивал, не надеясь, в общем, на другой ответ.

– Ладно, дело твое. Ты уж, Поленька, старика не забывай. Приезжай, как сможешь. И насчет Дмитрия, погоди плакать. Может, вызвали куда срочно, а оттуда и не позвонить.