Игорь Кабаретье - Преступление в Гранд-опера. Том второй. Шуба из Сибири

– Ах! Вы расслышали то, о чём он говорил?

– Только несколько слов… которые мне показались очень бессвязными… побольше су… чтобы пить… проводить время ночью на улицах… Я там ничего толком не понял и, собственно говоря, и не пытался понять.

– Этот несчастный человек – наполовину сумасшедший. У него сильный невроз желудка и я, к моему огорчению, пока не достиг успехов в его лечении, чем сильно огорчён. Но вы, мой дорогой капитан, разве вы тоже нуждаетесь в моих хлопотах?

– Я, доктор, что вы! Нет, Слава богу! Мой мозг в хорошем состоянии, и что касается желудка… то вы сами видели, как он функционировал в воскресенье в «Золотом Доме.» Этот пирог из малиновок остался в моей памяти. Вы должны были бы мне дать рецепт его приготовления.

– Именно этим я обязан вашему визиту ко мне?

– Не совсем точно. Я пришел, чтобы немного объясниться с вами.

– Любое объяснение, какое вы только пожелаете. Следовательно, потрудитесь войти в мой кабинет, ведь время моих консультаций ещё не закончилось, так что только в кабинете мы не подвергаемся риску, что нас кто-нибудь побеспокоит.

– Неужели это могут быть другие алкоголики?

– Нет… опоздавшая клиентка. Вы не представляете, до какой степени женщины бывают неточны.

Кабинет квебекского медика был просторным, но ещё менее освещённым, чем его салон. Плотные обои зелёного сукна заглушали звук голоса, так что было трудно мечтать о месте, более выгодном для признаний. Врач – это в некотором роде исповедник, и Сен-Труа, который истово, в некотором роде, религиозно, осуществлял это профессиональное правило, закрыл на запор дверь, введя в кабинет Нуантэля. Затем он усадил его рядом с собой и начал разговор ласковым голосом:

– Я готов предоставить вам любую справку, в которой вы нуждаетесь. Извините меня за то, что я не предложил Вам сигару. Вы понимаете… я принимаю здесь только нервных… излишне раздражительных женщин… и даже запах табака может вызвать у них обморок. О какой справке, следовательно, идёт речь?

– Я же вам сказал, что мне нужна не справка, а всего лишь одно объяснение, но я не настаиваю на своих словах. Я пытаюсь только узнать, почему вы нанесли в прошлый вторник, точно неделю тому назад, визит Джулии д’Орсо, в её доме на бульваре Малешербе.

Доктор слегка вздрогнул при этих словах, что не ускользнуло от внимательного взгляда капитана.

– Я нескромен, не правда ли? – тут же добавил Нуантэль.

– Нисколько, нисколько! – ответил Сен-Труа с совершенной вежливостью. – Позвольте мне напрячь память. Это было, Вы говорите, в прошлый вторник?

– Да, на следующий день после смерти графа Голимина.

– Действительно, теперь я припоминаю. Итак, все очень просто. Я пошёл к этой бедной женщине потому, что она меня позвала, чтобы со мной проконсультироваться.

– Значит, она была больна?

– О! Ничего серьёзного. Лёгкий невроз… да, невроз лица. Это самоубийство графа произвело на неё очень живое впечатление, и потрясение вызвало нервный срыв…

– И так как она знала, что вы и только вы – первый врач мира по заботе о чрезмерно возбуждённых нервах, она тут же обратилась к вам. Что же, ничего сверхъестественного. Вы ведь её знали до этого визита?

– Исключительно визуально.

– И затем… вы не возвратились к ней?

– Мой Бог, нет! Это было абсолютно бесполезно. Лечение, которое я ей предписал, вылечило больную за сутки. И я безутешно сожалею о том, что сумел слишком быстро её освободить от неудобства, которое бы, если бы оно продолжилось, несомненно помешало бы мадам д’Орсо, пойти на этот бал Оперы, где её, как известно, поджидала смерть.

– Не сожалейте об этом, доктор! Это было предписано ей на небесах. Когда фатум вмешивается в дела, ничего нельзя поделать. Судьба Джулии состояла в том, чтобы завершиться на маскараде. Ваша состоит в том, чтобы, возможно, помочь мне обнаружить преступника, который её убил.

– Я…?! Но мне об этой печальной теме известно не более вашего, – сказал Сен-Труа с живостью, которая заставила капитана улыбнуться. – Я был в Опере с Ласко, в ложе, смежной с ложей мадам д’Орсо, но мы ничего не видели, абсолютно ничего. Следователь вчера нас допросил по этому поводу, и мы ему заявили, что к нашему большому сожалению, мы не в состоянии его о чём-либо проинформировать.

– Я понимаю это, но, возможно, вы сможете мне сказать… мне, кто не является следователем по делу о расследовании обстоятельств смерти мадам д’Орсо… руководствуясь каким мотивом вы в прошлый вторник представились Джулии от имени моего друга Гастона Дарки.