Игорь Кабаретье - Преступление в Гранд-опера. Том второй. Шуба из Сибири

Сен-Труа занимал весь первый этаж красивого нового дома, и по манере, в какой портье ему ответил на его вопрос, Нуантэль сразу же увидел, что доктор-арендатор был уважаем владельцем этой недвижимости. Это его не удивило, так как он знал, что негодяи некоторой категории исправно платят в установленные им сроки, и не станут торговаться о размере вознаграждений своим подчинённым. То, что его удивило больше всего, состояло в том, как было обставлено место практики этого специалиста из Квебека. Посетителей в его кабинеты, переоборудованные из спальных комнат прежнего арендатора, распределял огромный негр, облачённый в красно-зелёную ливрею. Этот негр больше подходил для игры на барабане в спектакле шамана-шарлатана в провинциальном цирке, чем к роли распорядителя медицинской практики. Впрочем, следовало признать, что квартира была неплохо обставлена, и ничто там не напоминало о присутствии медика.

Нуантэль был введён в строго меблированную приёмную. Обивка стен из старого дуба, бумажные обои, имитирующие кожу, большой стол в середине комнаты с разложенными на нём альбомами, шкафы а ля Буль вдоль стен, а в углах, ковёр Обюссона, просторный камин с хорошо горящими дровами, картинами бывших хозяев помещения на стенах неизвестных авторов, кресла и гобелены, имитации Бовэ. Никакой вульгарности, лишь одна классическая гравюра, которая представляла Гиппократа, отклоняющего подарки Артаксерса, а ля классический голландец, просто сверкающая своим безвкусием.

Салон нельзя было назвать малолюдным, однако, что интересно, в нём пребывали только исключительно персоны женского пола. Сен-Труа, как было известно, специализировался на неврозах, и сильный пол был намного менее раздражителен, чем иной. Невроз имеет разнообразные формы и служит удобным способом списать женщинам на него все свои проблемы для всех мужчин и мужей. Невроз очень удобен, им можно пользоваться везде, дома, в ресторане, и даже в поездке за город и дальние края. Он не портит репутацию женщины в приличном обществе, в отличие от многих других заболеваний. И затем… какое красивое название. Именно эта болезнь признается во всём мире, как болезнь высшего света, и не мешающая, между тем, успешно продвигаться в нём. Но, чтобы действительно установить, сумели ли мы стать обладателями этой модной болезни, и в состоянии ли мы о ней заботиться и лелеять её, нужен был чуткий доктор. Сен-Труа брал на себя эту обязанность и с удовольствием диагностировал это заболевание, предписывал режим, который больше всего нравился самому консультирующемуся и, благодаря этому экстра-медицинскому способу, он получал результаты очень и очень удовлетворительные, и к тому же весьма доходные. Это было то, что он называл своим диетическим методом, и его клиентки находили его великолепным. Нуантэль увидел в этом заведении толстух и худосочных женщин, блондинок, брюнеток, молодых, старух, и все они, казалось пребывали в процессе выздоровления, поскольку живо обсуждали моды и новости дня, все абсолютно элегантные, что, впрочем, неудивительно, поскольку знаменитый доктор давал советы только богатым персонам и заставлял их за них платить очень дорого.

– Этому собранию сумасшедших дам недостаёт только маркизы де Брезе! – заметил про себя капитан, скромно садясь в наиболее тёмном углу салона. – Чёрт меня возьми, если я раньше подозревал, что этот гражданский помощник генерала-перуанца действительно практикует медицину. Я с удивлением обнаруживаю в Сен-Труа человека, которого я, оказывается, до сих пор совершенно не знал. Если только эти дамы не из простых статисток, арендованных на час в театре исключительно только ради меня. Господи! Как бы это не было странно и невероятно, но в Париже всегда найдётся женская клиентура для продавцов универсальных шарлатанских лекарств, приезжающих из-за границы. Сен-Труа быстро сообразил, что ему нужна благообразная вывеска, дабы его не смогли обвинить в том, что он жил трудами неправедными, занимаясь незаконными, уголовно наказуемыми делами, и он выбрал профессию, оставляющую ему много свободного времени, и дающую возможность легализовать большое количество денег.

Появление Нуантэля произвело небольшую сенсацию среди пациенток доктора, больных модным в Париже неврозом. Без сомнения, они совершенно не были готовы к встрече в салоне у их любимого доктора со столь прекрасным кавалером. Разговоры тут же прекратились, руки, теребящие страницы модных альбомов, остановились, и их глаза потянулись к красивому капитану, но он сделал вид, что не заметил повышенного внимания к своей персоне. Нуантэль пришел сюда не для того, чтобы обрести успех на любовном поприще, да и, впрочем, клиентки Сен-Труа его ничуть не интересовали, и вскоре он с удовольствием констатировал, что консультации Квебекца не были слишком долгими. Не случалось более десяти минут без того, чтобы дверь его кабинета скромно открывалась и доктор не показывался на пороге, приглашая новую пациентку, но Нуантэль был столь укромно скрыт в своём углу в глубине салона, что Сен-Труа не мог его заметить, так как помещение было освещёно довольно слабо лампами, покрытыми абажурами с плотной тканью. При каждом появлении известного практика одна из дам вставала, вызываемая его грациозным жестом, и бесшумно проникала в алтарь, у которого, судя по всему, было два выхода, поскольку больше её никто в этом салоне не видел и, по прошествии некоторого незначительного времени, её сменяла другая. Каждая проходила по очереди, без спора… и бесшумно, так как Сен-Труа посещали только хорошо воспитанные люди, а его негр распределял среди них номера очерёдности только ради проформы.