Артур Кангин - Путешествие по однокашникам с джинном Ваней. Авантюрный роман

– Все впереди, – сурово нахмурился я.

– Ах, если бы… Знаешь, холодильник мой пуст. Зато есть бутылочка отличнейшего массандровского портвейна.

– А я, как назло, не взял денег. Или джинна с собой. Он мой живой кошелек.

– Как-нибудь перебьемся… Главное мы одни и рядом.

– Я, что же, нравлюсь тебе?

– Оч-чень!

Жанетта поставила на стол два бокала сапфирового стекла. Достала из тумбочки заповедный портвейн.

– Ну, Юрочка, вздрогнем?

– Вздрогнем, милая!

Портвейн огненным колесом покатился по жилам. Я взглянул на Жанетту со всей доступной мне пристальностью. Гусиные лапки морщинок в уголках нежно-лазоревых глаз. На виске, средь льняных кудрей, отблескивал серебряный волос. Однако какая высокая и вольная грудь, внезапная на этом худеньком теле? А этот обалденный изгиб бедра на грубой табуретке?

Жанетта спросила меня интимным шепотом:

– Как ты, Юрочка, жил?

И я ей поведал о пылких и неутомимых гетерах Шанхая. Про битву с нильским саблезубым крокодилом. Про тайную встречу с императором Японии Хурахито, которого я лечил травами от затяжной импотенции.

– Какая насыщенная судьба! – восхищенно облизнулась Жанетта. – Мне же и рассказывать не о чем… Пять неудачных замужеств. Был даже какой-то вертлявый француз, Жульен. Обещал мне устроить выставку-соло в Лионе. Подлец, обманул… В выходные я продаю свои работы на Новом Арбате. На жизнь с перебивочкой как-то хватает.

Выпили еще по бокалу терпко-медового портвейна. Я трепетно погладил русые волосы Жанетты.

– Я тебя помню, Юрок… Сразу чувствовалось, что ты человек с божьей отметиной. Большому кораблю – большое плаванье!

– Спасибо…

Жанетта встала:

– Ладно, дорогой, мы не дети. Я пойду приму душ, а ты разбери постель. Чувственно помечтай…

49.

Несмотря на свой возраст и сексуальную опытность, я страшно возбудился. Буквально дрожащими руками разобрал неказистую девичью постель.

Жанетта из ванны вышла нагой. Абсолютно! Вся в бриллиантовых капельках воды на матовой коже. Тяжелые груди с широкими коричневыми соками. Трогательно хрупкие подростковые плечи. Золотой курчавый мысок под плоским животом.

Жезл мой воспрял до невообразимых пределов. Гудел сладостным гудом. Как антенна на башне Останкино под высокочастотным током.

– С мужчиной не была больше года, – жадно прошептала мне в ухо Жанетта.

– Чую… Словно разбудил спящий вулкан.

– Так раздевай же!

– Ты же раздета?

– Ах, да! Тогда войди в меня… Глубже! Резче!

Я ощущал себя Лукой Мудищевым и Гришкой Распутиным взятыми вместе. Через четверть часа я стал удерживать животворящую жидкость из последних сил. Но она, будто прорвав Ниагарскую плотину, захлестала.

О, как же Жанетта вопила!

– Не кричи так, – робко попросил я.

– Не волнуйся, – горячечной скороговоркой прошептала Жанетта. – Дому полтысячи лет. Криком не прошибешь.

Потом мы разнежено лежали в постели и курили какие-то ароматические египетские пахитоски.

– Юрочка, – Жанетта поцеловала мой волосатый живот, – возьми меня в жены.

– У меня тут один контракт. С матушкой Смертью…

И я тогда ей все рассказал.

Жанетта лишь таращила на меня лазоревые глазенки.

– Милый, а давай, я на эту свадьбу приду? Разыграю из себя однокашницу. Женщины, знаешь, как умеют играть?

– Смерть – тетка дошлая. Сразу почует истинные отношения.

– И какие они?

– Мне кажется, я тебя… полюбил. Последняя, горькая, осенняя страсть. Верно, от отчаяния. С гибельным восторгом.

– Какой ты милый! Пойдем со мной на Арбат. Продадим парочку моих пейзажей. Потом закатим пир горой с секс-крещендо.

– Пойдем, касатка!

50.

На Арбате, с оживленным многоголосым водоворотом людей, Жанетта пристроила полотна возле плинтуса ядовито-багрового дома. После феерического соития, я думал – удача попрет косяком. Народ же больше интересовался матрешками с мордочками президентов.

Я готов был наброситься на тупорылых пешеходов: «Гляньте, идиоты! Это же гениально!»

Наконец, когда на небе оскалился желтый череп луны, а мы решили валить, к нам подвернул маленький человечек в макинтоше, с масляно поблескивающими зеницами. Поправил болотное клетчатое кашне, передернул плечами. Внимательно посмотрел на меня, потом на Жанетту.

– Сколько? – указал пальцем на полотно «Карнавал смерти».

Жанетта назвала скромную сумму.

Незнакомец полез в нагрудный карман и вывалил ей 10.000 евро.

Брови наши полезли на лоб.