Артур Кангин - Путешествие по однокашникам с джинном Ваней. Авантюрный роман

Гитлер с закрытыми веждами завещал вдруг рэповской скороговоркой:

– Вижу огромный сундук. Кованный. С медными застежками. В темном коридоре. Семь шагов от входа. В нем очки в стальной оправе. Найдите их. Они решат вашу проблему.

На последних словах Гитлер мучительно захрипел.

Майор надела ему черные бархатные наглазники:

– После сеанса прорицания он чудовищно устает. Пусть подремлет.

Джинн вырвал из кармана ватника пачку «Беломора».

– Не сметь! – одернула его Екатерина Ивановна. – Что за бомжовские повадки?

– Что же сказал нам Гитлер? – накренил косматую главу Горбунок.

– Неужели не поняли? – возмутился Чаплин. – Сундук и очки!

– И заповедные от входа семь шагов? – подхватил Эйнштейн.

– За этим сундукам, уверен, живут мои собратья… – пропищал голографический Микки Маус.

35.

На выходе из подвалов Лубянки нас с распростертыми объятиями ждала Эля Крякова:

– Ну? Как?!

Мы все рассказали.

– У вас же в запасе магический кирзач?

Джинн вертанулся… Увы, без всякого результата.

– Бляха-муха! – выругалась зебра. – Чародейская импотенция?

И тут мы услышали знакомое легкое покашливание.

Со своей косой она напоминала косаря.

– Ты, краля, – нахмурилась Смерть, – манкируешь мою свадьбу?

– Да что вы? – у Эльвиры затряслись губы. – Просто я Юрочку до сих пор люблю. Я вам конкурентка.

– Хорошая шутка… – усмехнулась матушка. – Итак… Вот мой бонус. Ваш сундук с очками совсем неподалеку. На улице Октябрьской. Возле института телевидения. В квартире Анны Бестужевой. Возьмите адрес.

– Анька Бестужева! – радостно воскликнул я. – Золотомедалистка?!

– Теперь она горькая пьяница. Вроде вашего Ерофея. И запила от этих злосчастных очков.

– Да что ж это за очки такие? – заржал Горбунок.

– Очки «правды», – сощурилась Смерть.

– А почему Нюра через них пострадала? – лихорадочно сплюнул Иван.

– Вот у нее и спросите…

– А вдруг она очки не отдаст? – мотнул хвостом африканец.

– За бутылку она и душу отдаст, – гулко расхохоталась Смерть. – Только на свадьбу нашу ее не зовите. Противно… Впрочем, заболталась я с вами. Пока!

Матушка завертелась смерчем, ввинтилась в лазурное небо.

– Все, ребятки, бегу, – Эля чмокнул меня, а затем джинна небритую щеку. – Полечу в отдел. Отрабатывать свои жопочасы.

Каблучки Эли игриво застучали. Попка запрыгала. Не так уж и сильно она изменилась… Особенно сзади.

36.

Дом Анны Бестужевой располагался неподалеку от высотки института телевидения. Повсюду ракушки гаражей, щедро заляпанные кляксами осенней листвы.

Мы прикупили бутылочку «Московской» и ливерной колбаски, в простонародье называемой «собачья радость».

В квартиру Ани нам пришлось звонить долго.

Наконец послышалось старческое шарканье, лязгнул замок.

На пороге стояла женщина со всклокоченными сивыми волосами. Под левым глазом набряк громадный фингал.

– Вам чего?

– Это я. Юрий Козлов. Козлик!

– Какой еще козлик? Я спрашиваю – чего надо?

– Мы водку и ливерную колбасу принесли, – панически заржал Горбунок. – «Собачья радость».

Аня распахнула дверь обитую дерматином.

– Почему зебра говорит? Или у меня уже «белочка»?

– Не только же людям балакать? – посуровел африканец.

– Природный феномен, – пояснил Ванютка.

– Постой, Козлик… Ты одноклассник мой, что ли?

– А то…

– Я и гляжу, вроде мордой знаком.

Квартира Бестужевой, если воспользоваться выражением жилищных агентов, оказалась «убитой». Облезлые обои… Вздыбленный линолеум… Перегоревшие голые лампочки… Грязно, мрачно, мусорно. И всюду витает кислый, старческий запах.

Анна провела нас на кухню. Отшвырнула ногой порожние пивные и водочные бутылки. Смахнула заскорузлой тряпкой со стола хлебные крошки и рыбные остовы. Лихо кинула в рот мятую «Приму».

– Извлекайте водяру!

Джинн выудил из пятнистого походного рюкзачка пузырь и килограммовый пакет с колбасой.

Анютка поставила на стол захватанный граненый стакан. Наполнила «огненной водой» до мениска.

– Ну, поехали!

Махом, будто воду, впила.

Отломила шмат колбасы. Жадно откусила. Во рту блеснули железные зубы.

– Где-то у меня лучок был, – Аня кинулась к ящику под мойкой, достала огромный, в мужской кулак, репчатый лук. – Теперь можно и покалякать.

Ваня перекинул ногу на ногу, аристократически вальяжно закурил беломорину:

– Сударыня, позвольте полюбопытствовать? Кто же вас наградил таким фингалом?