Константин Артемьев - Последний приют атамана Дутова

И супруга Николая Лидия, и их дети – Люда, Вика и маленький Олег – с интересом общались с гостем, расспрашивая меня о жизни в России и в Оренбуржье. Они совершенно не походили на своих предков – сибирских кержаков-старообрядцев, которые и за руку-то друг с другом не здоровались.

– У нас уже все русские обычаи перемешались, – с легкой улыбкой признавался Николай. – Мы христиане, но не православные и не староверы, молимся по-своему. Однако же мы соблюдаем церковный календарь русской православной церкви. И всегда поддерживаем прихожан храма Николая Чудотворца, который был недавно выстроен на нашем кладбище. Ведь мы же – русские. Надо помогать друг другу. Впрочем, я, кажется, знаю, что вас интересует. Вероятно, могила атамана Дутова и судьба иконы Табынской Божьей Матери?

И выждал небольшую паузу, любуясь произведенным эффектом.

Эффект был действительно велик. Откуда он мог знать настоящую цель моего приезда, о которой я пока ещё здесь никому не рассказал? Но ларчик отрывался просто.

– Мы ещё в прошлом году вышли на московский офис вашего оренбургского атамана Владимира Глуховского, – пояснил Лунёв. – И сами предложили ему отыскать место захоронения Александра Дутова. Мы тогда перезахоронили сюда, на русское кладбище останки казаков из одного поселка неподалёку от Кульджи. Там на кладбище должны были начать строительство. И о потерянном русском кладбище в Шуйдине у нас появились кое-какие сведения. Глуховский приказал нам никому ничего о могиле Дутова не сообщать, искать место и документы самостоятельно, пока от него кто-нибудь не приедет. Вы же от него?

Мне стало стыдно. Не за себя, а за московского атамана Оренбургского войскового казачьего общества. Целый год он скрывал информацию о возможном месте захоронения атамана Дутова. И ничего не предпринимал!

Владимир Ильич Глуховский хоть и был избран атаманом Оренбургского войскового казачьего общества, однако к Оренбургской области и нашему казачеству прямого отношения не имел. Уроженец Кубани, он начал заниматься организационной работой по казачеству только в начале 1993 года, выйдя на пенсию из московских военных штабов и получив место в министерстве по делам национальностей нового российского правительства первой волны демократии. А в оренбургское войсковое казачье общество был избран в момент, когда оренбуржцы не могли поделить атаманскую должность с челябинцами. В нынешней Челябинской области исторически располагалась немалая часть оренбургского казачьего войска. И челябинский отдел теперь ставится вровень с оренбургским по числу голосов на казачьем круге. Вот и возникают между представителями двух наших областей время от времени споры, разрешить которые порой под силу только заезжим варягам. Не знаю, к кому был больше расположен Владимир Ильич, к челябинцам или оренбуржцам. Но Николай Лунёв вспомнил, что нынешней весной от Глуховского позвонил кто-то из Челябинска. Интересовался, нашли кульджинцы атамана или нет? Оренбуржцев в Кульдже пока ещё никто не видел. Что ж, значит, буду первым.

– Я приехал не от Глуховского. Точнее сказать, не только от него. Меня командировала наша областная газета «Оренбуржье» из самого Оренбурга. Глуховский работает в Москве, он координирует оренбургское казачество сразу в пяти регионах России. Но ведь центр оренбургского казачества, его история, его корни, его потомки, в конце концов, находятся у нас. Правильно? И Дутов целиком и полностью связан с Оренбургом. Как его могут оценивать челябинцы, если именно из Челябинска на Оренбург шли эшелоны вооруженных рабочих, чтобы уничтожать наших казаков? И комиссар Цвиллинг прибыл к нам из Челябинска. А братья Каширины в Верхнеуральской станице, неподалёку от Челябинска, подняли казачий мятеж против Дутова. И в восемнадцатом году выбили его полк в Тургайские степи…

Николай смотрел на меня широко раскрытыми глазами, не успевая переварить свалившуюся на него информацию. В его глазах было видно легкое недоверие к непонятному собеседнику. Хорошо. Я разложил на столе газеты с публикациями по истории нашего края. Вот они все: Дутов, Цвиллинг, Кобозев, Коростелев. Все – фигуры неоднозначные. Каждый из них побывал у нас во власти. Кто-то вооруженный законом, кто-то – революционной необходимостью. И только у одного, у Кобозева, после смерти оказалась нормальная человеческая могила. Где похоронены Цвиллинг, Коростелев и Дутов неизвестно до сих пор. Но если можно отыскать место упокоения Александра Дутова, то какая, по сути, разница, кто его найдет?!