Константин Артемьев - Последний приют атамана Дутова

Дозвониться до Марии, обещавшей мне найти координаты директора кульджинской русской школы Николая Лунева, я попытался в тот же вечер. Ни её домашний, ни мобильный не были доступны. Гостиничный телефон просто сбрасывал их.

Пришлось добираться до центрального офиса, который располагался в другом корпусе, и долго объяснять портье, что мне нужно от телефона. Но китаянка лишь заученно улыбалась в ответ. А пообщаться со мной по-русски было уже некому. В конце концов, старшая дежурная сообразила, что в моем номере что-то не то с телефоном. И дала какой-то местный код. Может, коммутатор? Обрадовавшись, я вернулся, набрал код, и телефон отрубился вообще. Ни звука! Все попытки реанимировать китайский аппарат были безуспешны. Но главное, – с меня могли ещё и вычесть за поломку из залога. И выяснять отношения с гостиничными службами не очень-то хотелось.

Утренним будильником для всех постояльцев оказался мощный пылесос, которым приводились в порядок коридорные ковры, ну, и одновременно давался сигнал идти трудиться.

Вооружившись разговорником, я попытался объяснить горничной, что неплохо бы здесь раздобыть утюг. И тут мой китайский, наконец, был понят! Обслуживающий персонал с уважением отнёсся к иностранцу, самостоятельно гладящему свои рубашки. На то и был расчет. Мне соорудили в номере рабочее место и даже попытались помочь. Но утюг отобрать не сумели. Да и зачем, собственно, помогать гладиться, вот лучше бы телефон наладили, а то ведь уже сутки не работает…

Горничная подула в безжизненную трубку и кинулась по коридору за мастером. Тот притащил другой аппарат и предложил мне сделать контрольный звонок.

Мобильный Марии ответил сразу. Она опять приглашала в гости и диктовала телефон Николая Лунёва. Неужели я всё-таки найду этого человека?

Познакомиться с Николаем мне захотелось после того как из одной интернетной публикации я узнал, что в Синцзян-Уйгурском автономном районе Китая есть город Кульджа, а в нём – русская школа, где преподавание до сих пор ведётся на родном языке. Единственная школа в миллиардном Китае! А ее сорокалетний директор Николай Лунев, кроме того, по русской квоте является депутатом Всенародного китайского собрания. Разве может он не помочь соотечественнику! Я был счастлив, заполучив его телефонный номер.

– Николай Иванович?

– Да, слушаю Вас.

– Я журналист из России, из города Оренбурга. Много слышал о здешней русской школе, о потомках оренбургских казаков, ушедших вместе с атаманом Дутовым. И очень хотел бы встретиться с Вами… Можно прямо сейчас?

– Пожалуйста, – спокойно произнёс Лунёв. – Приезжайте к нам на русское кладбище.

– Куда?!..

– На русское кладбище, – голос Лунёва в трубке нисколько не изменился, вероятно, потусторонний мир для него сейчас представлял собою лишь сугубо географическое понятие. – Скажете таксисту – Ли Гуан Джи. Тут мы и живем.

Удивительно, но факт: маленькая русская диаспора Кульджи прочно ассоциировалась у местных жителей со скромным русским кладбищем. Даже район, ближайших к нему жилых домов, до сих пор так и называется. А непосвященный человек само кладбище, пожалуй, и не найдет.

Это самая обыкновенная городская улица в центре Кульджи, застроенная частными домами. В их ряду ничем не выделяются ворота, кстати, очень похожие своей полукруглой каменной кладкой на десятки таких же в старом центре Оренбурга. Над воротами – небольшой православный крест. За воротами – маленький дворик, кругом строения. Где же кладбище? Да вот оно. Вместо заднего двора, за высоким каменным забором спряталось поле с бугорками могил и редкими памятниками.

В домах, задний двор которых является местом упокоения русских в Кульдже, как оказалось, живут несколько семей. Все они, так или иначе, между собой родственники. И по фамилии: либо – Луневы, либо – Зозулины.

Обо всем этом я узнал от Николая Лунева в его скромной, но уютной гостиной. Обстановка в доме на первый взгляд показалась мне слишком уж небогатой. Беленые стены с фотографиями в деревянных рамках были похожи на сельские дома в оренбургской глубинке. Однако тут же, прямо на старомодном комоде располагалась широченная, на полстены, панель современного телевизора с DVD. Такие не каждому оренбуржцу по карману. А изобилие каналов, в том числе и российских, неназойливо напоминало о недешевой спутниковой антенне на крыше. Не менее «продвинутым» был и компьютер с выделенным выходом в интернет. Так что, скорее всего, хозяева дома специально оставили убранство своего жилья времен первых переселенцев из России, чтобы сохранить родные традиции и язык. Говорили все члены семьи на прекрасном литературном русском, не замусоренном современными терминами.