Андрей Окунь - Забытая жизнь

– Теперь работаю только я. Ты уклоняешься, – произнес охотник.

Мак выбросил легкий удар левой. Бродяга отреагировал молниеносно, отклонив голову точно на такое расстояние, чтобы кулак охотника слегка чиркнул по носу. Парень двигался плавно, Мак видел это и понимал, что перед ним далеко не новичок.

Нырок, и Бродяга оказывается за спиной охотника. Удары пытаются достать подбородок парня, но он легко и быстро уклоняется, поворачивает корпус, иногда только голову, и короткими шагами тут же разрывает дистанцию.

Охотник медленно кивнул, поджимая губы.

– Хорошо, очень хорошо. А теперь подойди.

Бродяга, не опуская от глаз кулаки, резво подбежал. Мак рывком бросился ему в ноги. Парень, отреагировав, навалился сверху на охотника, при этом прихватив ему шею правой рукой, а левой контролируя его локоть. Ноги Бродяги проскользнули немного назад, и охотник не смог зацепиться за колени. «Хорошая защита», – подумал про себя Мак и рванул в сторону, сбрасывая с себя парня и освобождая спину.

– Ты понимаешь, что делаешь? – он смотрел на тяжело задышавшего Бродягу.

– Оно само как-то получается, – Бродяга сделал глубокий вдох, – я даже не успеваю следить за твоими движениями.

Мак кивнул и поправил волосы, упавшие на лоб.

– Ты устал? – спросил он.

– Нет, но голова начинает болеть.

– Тогда еще несколько упражнений и закончим, – охотник подошел ближе, – я буду делать захваты, а ты попытайся освободиться.

Они отрабатывали захваты за руки и плечи, за шею, захваты корпуса спереди и сзади. Бродяга иногда терялся, но порой его движения были настолько быстрыми и резкими, что Мак просто не успевал за ним.

– Пока хватит, вечером продолжим, а сейчас отдохни.

Наступил вечер. На небе появились первые звезды, и лес затих, в спокойствии опустив ветви деревьев. Мак взял из огорода доску, валявшуюся между грядками огурцов, бросил ее на холодную землю и предложил Бродяге сесть.

– Слушай, я хочу спросить. Зачем тебе все это? Я имею в виду, зачем ты помогаешь мне? Тренируешь.

– Не думай, что это из-за большой любви к тебе. Я просто откупаюсь от грехов, – Мак повернул лицо к парню и посмотрел на него долгим, тяжелым взглядом, – их у меня накопилось достаточно.

– Думаешь, кого-то интересуют твои грехи? – спросил Бродяга спокойно.

– Ты о боге?

– Наверное. Ты же знаешь, у меня многое перепуталось в голове, иногда я не могу выразить одним конкретным словом то, что крутится на языке. Только общее ощущение, – задумчиво произнес парень, вглядываясь в мрачную темноту леса.

Они сидели на доске, оба устремив глаза куда-то далеко вперед.

– Неужели и вправду есть что-то, что следит за каждым из нас, запоминает, кто кого отравил, что украл или обманул. Кажется, именно эти действия считаются за грех?

– Да, это лишь малая часть, – голос Мака прозвучал мягче, чем обычно.

– Как же интересно Ему удается следить за всеми разом, или Он делает это выборочно, и пока следит за одним, другой волен делать то, что вздумается. Например Он решил сегодня смотреть за женщиной, чтобы та чего ради в свободное время не согрешила, а в эту же секунду какой-нибудь мужик во время пьянки убивает хозяина таверны, – рассуждал Бродяга.

– И это не заносится в особый список грехов. Он лично не видел, поэтому и наказывать мужика не за что, – Мак слегка улыбнулся. Охотник пошевелил в тонких башмаках замерзшими пальцами и, вздохнув, продолжил, – в последнее время только так мне и казалось. Первых наказывают постоянно, а на вторых не обращают внимания, давая полную свободу предавать, убивать и воровать.

– А ты из каких? – вдруг спросил парень.

– Из вторых. Он на меня слишком давно забил. Может, поэтому я решил, что могу делать все, что захочу.

В глубине леса треснула ветка, звук разнесся мгновенно по всей округе. Бродяга облокотился на локоть и поднял лицо к небу. После некоторой паузы Мак заговорил.

– На самом деле всем плевать, нет никаких грехов, нет никакого небесного возмездия, воздающего всем по содеянному. Один раз столкнувшись с настоящей несправедливостью, перестаешь верить в то, что кому-то там действительно есть дело до того, что происходит тут .

Мак повернул голову к парню и тихо сказал:

– Миру плевать, насколько плохо с тобой поступили, Бродяга. Никто не придет к тебе на помощь и не накажет злодея. Никто не воздаст тебе за страдания и перенесенные мучения. Ты сам за себя. Тебе самому расплачиваться с теми, кто отравил тебя и избил, – охотник поднялся с доски, – всем все равно. В том числе и богу, если такой имеется.