Айд Мус - Сказание Джеуджиро

– Значит, тебя нельзя вытащить из каменного одеяния?

– С той давней поры, как покинул я лабораторию, где меня обратили в камень, каменное одеяние – это я.

– И долго ты находишься в заточении?

– Не знаю, жизнь моя остановилась, будто засохшая река, и я взираю лишь на то, как вода спадает предо мною.

– А узы, сковывающие тебя, можно ли их разорвать?

– Я тщетно пытался, но, увы, сил моих не хватает. Слишком крепко они меня держат.

– Не хочется тебя оставлять. Я, пожалуй, останусь пока здесь. Оставлю рядом с тобой мешок с едой, ты уж присмотри за ним. А я пока пойду, осмотрюсь тут.

– Что я смогу сделать, если твой мешок вдруг кто-то пожелает взять? Ведь я скован. Да и нет здесь никого, кто мог бы на него позариться.

– Ну, тогда просто рассматривай его. Ведь давно не видел ничего нового перед собой.

Осмотрев пещеру, Гирн так и не смог найти выхода. Все пути, по которым он хоть как-то мог пробраться заканчивались тупиком, либо просто вели к крутым обрывам, казавшимся бездонными. Но в одном из темных углов он обнаружил небольшое отверстие в стене, откуда доносился незнакомый ему запах, задуваемый необычайно теплым воздухом. Это отверстие казалось ему единственным выходом из пещеры, но оно было настолько мало, что в него не смогла бы пролезть даже его бледная голова.

– Наверное выход завалили, – сказал Фа Но Эль. – Похоже, что ты расстроен тем, что не смог обрести свободу.

– Не совсем, – возразил Гирн. – Свободу я обрел еще в Аркфаре. Блуждая среди скалистых троп, я был свободен от работы, от тягот семейного быта и распития авна. Даже когда меня опускали в яму, я чувствовал себя свободнее остальных. Покинув яму отрешенных, я просто позволил себе больше действий. Ведь именно свобода побудила меня броситься в объятия приключений и спуститься к бушующим водам. Единственное чем я смущен, так это количеством пищи, которую мне оставили. Неужели мне придется питаться мизеями?

– Ты же можешь вернуться обратно.

– Могу, – вздохнул Гирн – но не хочу.

***

– Аириа! – твердила ее мать, – пора задуматься о семействе. Ты молода и прекрасна, многие захотят разделить с тобой семейный быт.

– Ну, мама! – отмахивалась Аириа – Я не заинтересована сейчас в семье. Я хочу продолжать обучение, мне интересно познавать наш мир, заниматься пением и танцами.

– Зачем тебе это нужно? Хочешь быть подобна Ил? Они знать, им проще этим заниматься! Когда я тебя вынашивала, я вовсе не задумывалась, я знала, что дарую тебе жизнь, а после, ты даруешь ее своим детям.

– Если ты не задумывалась, когда вынашивала меня, тогда задумайся хотя бы сейчас. Я сама знаю, как жизнь прожить. И сейчас я уверена, что для меня будет лучше, если я продолжу обучение.

– Да откуда ты можешь знать о жизни? Ты ведь вовсе ее не видела!

– А ты видела? Ты всю свою жизнь провела в быту. Ты просто хочешь, чтобы я прожила жизнь, так же как и ты!

– Разве плохо, что я желаю своей дочери самого лучшего?

– Мне не кажется, что твоя жизнь лучшая, которую можно прожить.

Мать была в гневе и уже готова была накричать, но Аириа крепко ее обняла.

– Мама, ты мне очень дорога, но не стоит быть такой настойчивой. Может однажды у меня будут дети, но точно не сейчас.

– Однажды ты меня поймешь.

– Может быть, но сейчас мне пора на учебу.

Яркие лучи Ирао освещали улицы города Эл. Рядом с Аирией остановилась большая пассажирская повозка, ездившая благодаря шумному двигателю, который в этот раз заглох. Водитель вышел из кабины и подойдя к двигателю, вставил в него большой изогнутый ключ и начал его резко крутить. Пока водитель возился с повозкой, Аириа прошла внутрь просторного салона и заняла место у окна. Двигатель запыхтел и загремел. Водитель сел в кабину, и повозка двинулась вперед.

Город Эл был полон изобилия. Он находился на одной из просторных долин горы Аркфариэл. По широким улицам ездили повозки разных размеров и цветов, на площадях и аллеях раскинулись пышные сады. Дома разной высоты стояли вдоль проспектов. Там проживали Эли, народ, живший за счет торговли. Они продавали руду, добываемую в недрах горы. Их жизнь была проста, им не было нужды утруждать себя тяжкой работой. Но даже те, кому не приходилось напрягаться, порой жаловались на праздную жизнь. В том городе одни Эли правили, а другие просто жили и выполняли мелкие работы. Самой сложной считалась разгрузка подъемника, но даже эту работу выполняли при помощи механических устройств и каменных великанов.