Айд Мус - Сказание Джеуджиро

– Сейчас это неважно, – откусив от злаковой пластинки, сказал Гирнгримгрон. – Важно лишь то, что сейчас я нахожусь в компании с такой прекрасной девушкой, как ты, Гирнаула. И я не смею тебя задерживать. Если ты желаешь покинуть мое жилище, то сделать это можешь в любой момент. Но я буду расстроен твоим уходом.

– Сегодня я тебя не стану расстраивать, – сказала Гирнаула, взяв пластинку с тукиром. – Мне нравится быть с тобой. Расскажешь мне какую-нибудь историю?

– О да, моя дорогая! – воскликнул Гирнгримгрон. Он высунул свою голову за пределы норы, огляделся, а затем плотно задернул штору и направился к улыбавшейся Гирнауле.

– Это случилось, когда в последний раз мне довелось побывать в яме, – начал он свой рассказ загадочным голосом. – Я ушел в самую ее глубь, куда даже самый яростный узник не осмелится пойти. И подошел к самому краю великого ущелья, с которого мне были видны безмерные скалистые пустоши. Я сидел там, наблюдая, как в «ущелье погибели» проникали лучи Ирао.

– И тебе было не страшно? – удивилась Гирнаула.

– Ничуть. Ведь там прекрасно. Я любовался тем, как сырые и холодные стены пещеры накрывал яркий обжигающий свет. Камни будто полыхали, от них исходило шипение и дым. Запах был великолепный. Он был полон жизни, но его оттенки казались мне смертельными. Я думал, что если пойду к свету, то буду им сожжен. Я бросил камень вглубь ущелья, и звук его падения разнесся по всей пещере. Там было сыро, смертельно опасно, но очень завораживающе.

– Это просто невероятно! Кажется, никто из Гирн не поведает мне о подобном. Только ты на это способен! Ты удивительный!

– Любуясь тем ущельем, той смертельной красотой, я думал об одной прелестной девушке крови Гирн.

– Ммм… И кто же она?

– Не скажу, как ее зовут, но скажу, что мысль о ней вынуждает меня приносить ей злаки с тукиром.

– Ты просто беспощадный льстец и подхалим, – обняв Гирнгримгрона, шептала Гирнаула.

– Я знаю.

Так и жил юный Гирнгримгрон, нехотя трудился в шахте, порой бездельничал или общался с юными аркфарийскими девушками. Но предпочитал он находиться один, блуждая по скалистым тропам Аркфара или просто лежа на своей каменной, твердой постели.

Аркфар был подобен большому холму, расположенному в недрах величественной пещеры, которая была такой огромной, что не было видно ее свода. Лишь тьма, среди которой возвышались каменные колонны. На вершине подземного города находилась подъемная шахта, окруженная просторными поместьями представителей крови Арк, где они беззаботно жили в достатке и изобилии. В основном Арк занимались подсчетом добытой руды и продуктов, полученных из «таинственной выси». Их дети порой от скуки пытались спуститься с холма и посмотреть, как живут аркфарийцы кровей Драм и Гирн. Но взрослые запрещали им это делать. Лишь немногие Арк покидали верховья Аркфара, чтобы познакомиться с бытом других жителей.

Дома Драм были меньше поместий Арк, но их было гораздо больше. Улицы, вдоль которых они стояли, длинным коридором тянулись к вершине холма. Когда Арк проходил среди них, все Драм ему кланялись. Для Драм было великой честью, если Арк заходили в их дома. Большинство представителей крови Арк никогда не покидали вершины Аркфара, хоть это и было им интересно. Отвращение от других кровей не позволяло им спуститься. Они были высокомерны и считали, что другие аркфарийцы ничтожны по сравнению с ними. Драм считались выше Гирн, оттого и были к ним жестоки и часто наказывали. Их различия были выдуманными, ведь с виду все они были почти одинаковы. Рожденные в Аркфаре не могли избрать жизненный путь, за них все решали традиции трех кровей. Тяжелее всего приходилось рожденным за темными тропами, в местах, где проживали аркфарийцы крови Гирн.

***

Гирнгримгрон уходил в скалистые дали, где оставался совсем один. Там не было неба и не было звезд, лишь просторы огромной пещеры, раскинутые в бесконечных недрах горного пространства. Он кричал в пустынных ущельях, где никто не мог его услышать, и радовался эху собственного голоса. Бросая камни в пропасть, дна которой не было видно, он порой удивлялся, когда после затянувшегося ожидания раздавался тихий стук.

Отдых, который он заработал, добыв большой кусок руды, давно завершился, но, наслаждаясь идиллией одиночества и своим любознательным скитанием, он позабыл, что ему пора отправляться в шахты. Он прилег у камня и решил вздремнуть. По стенам ползали светившиеся ярко-голубым светом и извилистые как веревка, многоногие мизеи. Они ползали так, будто светящиеся линии движутся по темным стенам. Пока Гирнгримгрон дремал, склонив голову, Драмкраурик и Драмсаррос незаметно подкрались к нему.