Лана Петровских - Вискоза

– Что мне известно? Сначала надо выяснить, где зарегистрирован пропавший, обзвонить знакомых, определить, когда и с кем он уехал на рыбалку, а может быть, и не уезжал.

Спустя час в дежурном блокноте красовался аккуратно написанный план дальнейших действий.

Версия «А»:

1.Б.И.Н. (Бажов Иван Николаевич) никуда не уезжал, а «ушел» с друзьями «в запой». Еще раз обзвонить больницы, проверить морги и вытрезвители.

2.Сбор сведений о характере БИНа по месту работы.

3.Посетить квартиру, где жил БИН.

Версия «Б»:

1.БИН уехал на рыбалку, с кем, когда, куда конкретно. Выяснить пристрастия и традиции его рыбалки у знакомых, друзей, сослуживцев.

2.Причина отсутствия: поссорился с женой, заболел на рыбалке и попал в местную больницу. Были ли катастрофы на железных дорогах?

3.Посетить квартиру, где жил БИН.

Версия «В»:

1.Скрылся, совершив какое-нибудь преступление?

2.Был ли осужден, за что, где сидел, с кем общался.

3.У него есть другая семья, брачный аферист.

4.Посетить квартиру, где жил БИН.

Последние пункты во всех предположительных версиях совпадали. Семён отправился на квартиру, хранившую секреты жизнедеятельности пропавшего.

Вибрирующий звонок мобильного телефона непривычно щекотал, конвульсируя в кармане.

– Где вы сейчас? – из трубки будто потянуло незабываемым сладким ароматом.

– Я в квартире вашей мамы, собирался обзванивать знакомых и тактично расспросить об Иване Николае…

Не дослушав его объяснений, Лариса скомандовала:

– Срочно в больницу на такси, я оплачу, пятьдесят третья, палата двадцать первая, там находится моя мать.

Живой и невредимый Иван Николаевич Бажов предстал перед глазами сникшей жены с большим извинительным букетом. Подчеркнутая аккуратность в одежде, вопрошающая милосердия поза, затуманенный слезою измученный взгляд получили безоговорочное прощение Надежды Васильевны. Внезапная пропажа Ивана Николаевича объяснилась неловким недоразумением и неосмотрительностью. Он выпил лишнего на злосчастной рыбалке, и, как следствие, получил отравление. Организм не подчинялся и требовал четырехдневного постельного режима, который заботливо подарил хозяин тёплой сторожки на тупике железной дороги.

Обрадованный счастливому спасению мистера БИНа, Семён в душе немного огорчился, что случай не предоставил ему возможность проявить сыскное умение и логику. Будучи по натуре добродушным, он мысленно возвратил воображаемый конверт вкусно пахнущей строгой бизнес-вумен.

Первое дело оказалось само собой завершенным. Семён вернулся на поприще бумажной отчетности.

– Где ходишь, третий раз тебя требуют!

– Вискоза слушает.

– Я надеюсь, вы меня помните. Вечером свободны?

В обонянии Сёмы всколыхнулся сладковатый аромат.

– Свободен…

– Пропал во второй раз, – без предисловий произнесла Лариса, как только Семён переступил порог кабинета.

Он выдержал паузу и вопроса «Кто?» впопыхах не задал.

– Вы не тупой. Если бы спросили «Кто?», я бы вас выставила… Благодарность в эквиваленте. Но заниматься расследованием и неясным прошлым мужа моей матери будете неофициально. Если «да», то присаживайтесь.

Семён, несколько помедлив, несогласованно с разумом приземлился на рядом стоящий стул. Слушая историю знакомства её мамы, Семён первые несколько секунд в буквальном смысле ничего не слышал, потому что с ужасом осознавал, что неофициальное раскрытие каких-либо сомнительных дел грозит ему, по меньшей мере, строгим выговором, а по крупному – изгнанием из рядов стражей порядка. Но прохладный бокал с коктейлем, оказавшийся в руке непонятным образом, и обольстительно-оголённые ноги бизнес-леди постепенно заменили одно обморочное состояние на другое – ему льстило, что подобная недоступная женщина нуждается в его помощи.

– Мама не знает о пропаже, уехала к сестре в Питер. А Бажов на следующий день бесследно исчез. В институте нет, дома тоже.

Семёна пригласили в красивую квартиру под предлогом детального ознакомления с фотоальбомами. Испытывая робость и восторг перед хозяйкой, он второй час учился пить текилу, выполняя забавный ритуал распития. Вскоре он стал слизывать соль с руки Ларисы, чем забавлял и возбуждал её. Внезапно она вскочила с дивана, стянула с себя пушистый свитер и бросила в Семёна. Свитер долетел и замер на голове подпитого неофициального следователя.

Освободившись из пут шерстяного облака, он открыл глаза и замер от восторга и жадности лицезреть бесконечно. Его взору предстала обнажённая Венера. Восторженный воздух внутри лёгких в мгновение сжался, превращаясь в твёрдое, мешающее свободно дышать, и с нарастающей силой снежного кома полетел вниз до уровня прикасания его брючной молнии, где остановился, пытаясь высвободиться из пут стесняющей одежды…