Наталья Литвякова - Расскажи мне, маг… Сказки Натальи Викторовны

– Я думаю, у неё гораздо больше стойкости, чем у нас с тобой вместе взятых, ибо она выбрала дорогу, которая не подвластна ни нашим телам, ни рассудку. Её сила в любви, и, поверь, она способна добиться любой цели, – ответил Римман, – но воскресить сына? Ты сам веришь в то, что говоришь? Несчастная мать всего лишь хочет попрощаться с Берни!

– Понимаю, – пробормотал пристыженный доктор. Он, как и многие друзья, присутствовал на погребении маленького наследника. И даже спустя 5 лет помнил отчаянный крик Линды: «Почему?! Почему я не могу обнять и поцеловать моего ребёнка?!», – Но, друг мой! Никто так и не понял причину твоей жестокости, почему не допустили мать к сыну? Почему закрытый гроб? Возможно в этом причина сумасшествия? И, если позволить Линде завершить начатое, она успокоится? Перестанет сбегать? И, может быть, ещё вернётся в общество? – Салливан коснулся плеча Риммана.

– Поверь мне, Эндрю! Я не был жесток, как вам показалось, тогда. И не более жесток, чем сейчас, когда уверяю тебя, что Линде нельзя встречаться с Нессой. Увидеть, что… – тут граф осёкся, повторил ожесточённо, – говорю тебе, Салливан, нельзя! У склепа, у лачуги ведуньи дежурят мои слуги. Всё будет в порядке. Линда возвратится в лечебницу и продолжит лечение.

Римман проводил друга и вернулся в комнаты. «Когда-нибудь они все догадаются», – прошептал он, и вздрогнул. Мальчик мой, Бернард, где же ты?

– Маразм крепчал, и танки наши сдохли, если коротенечко, – подвела итоги последних пары дней Даша в антикафе, за самым дальним столиком. Сбежала подальше от ноутбука, виновника всех бед.

Во-первых, файлы. Словил ли ноут вирус, или пошалил пальчик самой Дарьи после вечеринки, или барабашка навредничал, факт налицо – нет трёх глав, плана, ссылок и закладок. Даша вызвала на честный армреслингский бой свою технику. Уж она перерыла всю его память, перетрясла корзину и все папки. Со злости, ей хотелось растерзать ноутбук, выгрызть все его микросхемы. Вцепиться в монитор и рарцарапать все его пиксели. Повыковыривать кнопки. С отчаяния. Но файлы-то это не вернёт! И потому, Даша придушила ноут подушкой и сбежала из дома, от греха подальше.

Во-вторых, неприятный осадок после встречи в понедельник и разговора в кабинете с Романом Михалычем. Редактор, с виду милейший дядька-недотёпа, оказался самым настоящим инквизитором: признайся, покайся и приноси. В среду. Тихим стальным шепотком велел.

В-третьих, Пашка пропал. Не объявляется, не звонит, трубку не берёт. Тоже мне, жених! – заводилась Даша. Что за детский сад? Неужели так обиделся за празднование идеи без него? Или за то, что выбрала проект с кельтами, а не сарматами или скифами? Или… – что тут гадать? Надо ползти к нему домой и выяснять. А там мама его, Лидия Николавна, на подступах стоит, и невесту не жалует.

В-четвертых, девушку жутко раздражала компания парней в соседнем углу. Они веселились, громко смеялись, что-то обсуждая. В то время как у людей, можно сказать, трагедия в жизни и печаль. Бестактность такая вокруг, ужас. Даша возмущалась в душе и вяло ковыряла мобильный интернет. Пыталась найти заново историю графа и его сына, но – нет! Ни на одном сайте её не было. И это – в-пятых!

– Привет! – к столику подошёл парень из той самой компании. Сел напротив без разрешения.

– Я, когда не в духе, вспыльчивая очень, – процедила, предупреждая, Дарья.

– Да, – кивнул парень без тени смущения, – Я заметил в субботу, в «Трилистнике». Темпераментная девушка.

В голове моментально зазвенел смех, музыка, обучение ирландским пляскам в центре зала. Они с подругами кокетничают с незнакомцами… «Ты не так танцуешь!» – зазвучало эхо. Даша схватилась за пунцовые щёки: это же та самая компания, из паба, что раздражает её сейчас. И этот нахальный товарищ, кажется, спрашивал её номер телефона. Или нет? В самый раз воскликнуть: «Надо меньше пить!».

– Бернард, – тем временем протянул руку растерянной девушке «нахальный товарищ».

– Несса! – Римман остановил лошадь у старого валуна, что темнел у кромки леса. Целый день прошёл в поиске старой ведуньи. Граф не ел, почти не пил. Не замечал, как летели часы и мили в поиске. С отчаянья проклинал тот миг, когда связался с кельтской язычницей. Да, да, тот первый раз, который окончился счастьем и появлением сына. Казалось так будет всегда.

– Несса! – возвал Римман к небу.

– Аааа! – отозвалось оно эхом, и только.