Наталья Литвякова - Расскажи мне, маг… Сказки Натальи Викторовны

– Понимать – некогда, – сказала ей Несса, – в тебе заключены магия и душа Бернарда, его сына, – она указала на Риммана, – твоё тело единственное может принять и выдержать, не умерев, светлого из Иного мира.

Так всё просто. «Возьми пращу! Иди! Убей Балора! Вышиби дьявольское око, чтобы оно вышло через голову наружу и тогда воинство тёмных сил само узрит его. И падёт! 15 15 «Вышиби дьявольское око…» – из ирландской саги «Битва при Маг Туиред». » – заклинала Несса. «Закрой глаза и дай своему духу свободу, пусть Луг займёт его место!» – продолжала колдунья. Легко сказать. Сердце девушки сжалось. Кончики пальцев похолодели. Голубая сфера подлетела и окутала Дарью, словно обняла. Она почувствовала, как храбрость распускается клевером в теле.

– Луг! – позвала колдунья.

Даша обернулась.

– Да поможет тебе небо! – благословила Несса. И возвала к мужчинам, – Ну, что вы расселись, как на пиру? Фергус – оружие нам! Да не жадничай, брось фоморам золотых монет под ноги, пусть отвлекутся. Не обеднеет твой горшок!

– И долго нам сидеть в темноте? – прервал тишину Паша. Его потряхивало. В лунном свете белела повязка на лбу. Матвей сидел на полу. Обхватил себя за плечи, словно пытался удержаться и не распасться на куски. Парней бил озноб. Произошедшее: бой с фоморами; маленький Фергус, что злобно хохотал и бросался в ноги врагам; блеск и звон золотых монет; оглушительный рёв; граф Римман с мечом; даже собственные раны – всё казалось наваждением. И только кровь на снегу кричала – нет, то не сказка, бейтесь!

Паша потёр холодные щёки. Теперь ещё и старая лачуга ведьмы. Чёрная и вымерзашая до деревянных костей. А хотелось света, тепла.

– Домой! Как? И когда мы попадём домой?! – воскликнул он.

– Когда в деревне зажгут огонь, и начнётся шествие, – произнесла Несса.

– Что это значит?

– Празднование Самайна, – усмехнулась она, – теперь.

– А раньше? – не то, чтобы Паша хотел знать, но молчание тяготило его, и он готов был слушать всё, что угодно. Лишь бы кто-то говорил, и развеял эту жуть, сгустившуюся в мёрзлой ночи.

– Были времена пиров, когда король сидел рядом с пастухом. Если один хлеб, пили одно вино на всех, – отвечала Несса. Тихий голос зазвучал молитвой, – Были времена даров. Соперники бились в честных поединках. Никто не оставался в домах. Каждый должен прийти на пир, встретить Самайн. Наесться, напиться вдоволь, чтобы пережить тёмное время. Люди виделись с духами умерших. Не боялись Сида. Просили помощи богов, благодарили за уже оказанную. Друиды разжигали огонь. Каждый должен был прийти к священному костру, чтобы обрести новый огонь для своего очага. Золу всыпать в воду, чтобы она была целебной. Очиститься дымом. Взять уголёк для оберега. Огонь может уничтожить любое зло. Что осталось от Самайна?! – воскликнула Несса, – жалкие тыквы и глупые предрассудки?! Шествие с факелами?! Люди утрачивают свой род. Придумывают ненужные страхи и не находят сил бороться с настоящим злом. Древо их жизни стало дряхлым и сухим. Корни обрублены. Ствол пуст и сух, любой порыв ветра свалит его! – колдунья устало вздохнула, – остановитесь…

– Что с Дашей? – спросил Матвей, когда Несса замолчала. Всё это важно, древо, люди, да. Но только одна жизнь его сейчас волновала, – она жива?! И… Даша ли это?

Неподвижное тело Даши на куче соломы в углу, прикрытое шкурами, пугало Матвея. Он хотел схватить девушку и трясти до тех пор, пока не откроет она глаза. Чтобы увидеть, как в них, серых и таких прозрачных, снова пляшут эльфы нежности и гномы озорства.

– Стой, где стоишь! – предупредила Несса. Встала между ними. Выставила кинжал вперёд, – ещё не время.

– Что с ней?! – повторил вопрос Матвей, но послушно вернулся на место. Он умел быть настойчивым, но не оружие остановило его – страх. Страх за Дарью. Ведь только старая язычница могла её спасти. Если что.

Несса положила кинжал на стол. Обвела взглядом мужчин – Пашу, Матвея, Риммана.

– Она спит, – наконец, пояснила, – Луг покинул её, вернулся к братьям и празднует победу.

– А мой сын? Бернард? – глухо спросил Римман, – где он?

– Твой сын вернулся домой, чтобы это не значило.

– Моя жена? Её тело погибло вместе с Домну, но неужели дух Линды вынужден теперь неприкаянно скитаться?

– Он умер давно. В тот момент, когда она полностью растворилась в любви к ребёнку. Любовь иногда убивает хуже смерти. Разве ты не знал? – колдунья посмотрела в окно. Там, среди чёрных кружев леса, появилась цепочка огней. Послышался лай собак, шум людских голосов. Торжество Самайна.