Катерина Солнечная - Расскажи мне о своей катастрофе

Я сидела на полу в своей комнате и вертела в руках своего любимого медведя. Плюшевого, такого мягкого и красивого. Усадила его на детский стул и пододвинула к детскому столику, который был накрыт для чаепития игрушечным сервизом. Только моя керамическая белая чашка с нарисованным розовым фламинго была наполнена по-настоящему ароматным и теплым чаем.

Я слышала голоса брата и сестры, они бегали по дому и смеялись. Наверное, опять играют в догонялки или в прятки. Они меня не приглашают и не берут с собой играть. Мне всегда становится грустно от этого. Поэтому сейчас я сидела здесь одна, в свое комнате, и мой лучший друг Мишута всегда был готов выпить лишнюю чашечку чая или просто послушать, о чем я с ним говорю. Говорила я очень много, потому как больше было не с кем. Я не очень люблю играть в чаепитие с игрушками. Ненавижу, я бы сказала. Наверное, я уже выросла из этого. Но именно сегодня мне было так одиноко и грустно, что хотелось компании и чая. Но на кухню идти было неохота, а вот в своей комнате устроить это получилось без проблем.

А еще я много читала. Мир книг уносил меня далеко отсюда в новые миры и места, знакомил со многими людьми, животными, случаями и чудесами.

И правду говорят, что в книге есть великая сила. Я в этом убедилась сама.

Мама часто была занята, они с папой решили расширить свой бизнес и все время что-то делали, планировали, думали, ездили куда-то. Мне было одиноко. Последнее время почти всегда.

Пока я играла со своим Мишутой в чаепитие, в мою комнату забежала Алиса. Тихо закрыла за собой дверь и приставила палец к губам, чтобы я не говорила.

– Даник ищет меня. Тихо, – она отошла от дверей, предварительно убедившись, не слышно ли шагов Дани, подошла ко мне.

– Я тоже хочу с вами играть… Я буду хорошо вести себя, – умоляюще я посмотрела на сестру.

– Нет, ты слишком маленькая, твой уровень – это игра с медведем. Вот и играй с ним. А мы – взрослые, нам мелкие не нужны в команде.

Я почувствовала, как во мне снова зародилась обида на брата с сестрой.

– Но вы меня лишь на два года старше, мне почти семь, я уже большая. Почему вы всегда отказываетесь со мной играть? – я говорила с надрывом в голосе, слезы подступали, мешали хорошо видеть, и ком в горле не давал нормально говорить. А ведь я столько раз тренировала речь на своем медведе.

– Потому что мы не хотим, чтобы ты играла с нами, мелкая! – Алиса уже не боялась, что ее услышит брат, и говорила громко. Она не любила, когда я начинала плакать. – Мы вообще не хотим, чтобы ты со своей мамой тут жила! Все было прекрасно до того момента, как папа нашел твою маму!

Дверь тихо открылась, и в комнату заглянул Даня. Он немного нахмурился, глядя на меня, потом подошёл к сестре.

– Но они любят друг друга! И мне ваш папа нравится. Он хороший, так же, как и моя мама. Почему вы ненавидите нас? Что мы сделали плохого вам?

– Но и хорошего вы ничего не сделали! – тихо проговорил брат.

– Я не понимаю, – тихо прошептала я.

– Что тебе непонятно? Мы хотим видеть чаще папу, а он то на работе, то с твоей мамой, только перед сном и видим его, когда он приходит нас проведать… Приехали тут со своими проблемами, а нашему папе решай их. Если ты взрослая, то хватит уже играть в свои игрушки! – Даня смахнул моего медведя со столика, тот упал на пол. Я подняла игрушку и сильно прижала к своей груди. Я тяжело дышала, мне было больно и обидно. Медведь был моим единственным другом, хоть и являлся всего лишь игрушкой.

– Вы сами проблемные! Я не виновата, что моя мама любит вашего папу, а он ее! Только время может показать…правильно ли они сделали! Но я считаю, что это лучшее, что могло с ними случиться – встретить друг друга и полюбить. И играть я с вами не хочу! С вами даже в школе не играют, держатся вас стороной! Вы злые и угрюмые, вечно всем недовольные! – я толкнула брата в сторону выхода. – Я думала, что мы подружимся, хотя бы ради родителей. Теперь точно нет. Вы злые! И вы – эгоисты! Думаете только о себе. Вы не одни потеряли… – не могла я сказать слово «папа» и «мама».

– Ну и отлично! Вот и поговорили! Иди и пои своего медведя выдуманным чаем, мелкая, – Алиса быстро открыла дверь, посмотрела на меня, но, увидев, что я уже сижу на полу у кровати, обнимаю своего Мишуту и тихо плачу, промолчала.

– Дура, – еле слышно сказал Даня. – Все плачешь, как маленькая, а говоришь, что взрослая. Взрослым никогда не больно, они никогда не плачут.