Наталья Литвякова - Расскажи мне, маг… Сказки Натальи Викторовны

Они плакали, счастливо кивали и целовали ей руки. Ведунья, ругаясь, вырывала грязные ладони. А после рассердилась, и выгнала их ветром из леса.

– Помните… – шептала трава под ногами.

– Помните! – шелестели деревья.

– Каждый, ух, Самайн! – ухнул филин.

– Самаааайн! – развеял ветер имя духа по небу, – помните!

– Забыли… – услышал граф за спиной и резко обернулся. Где управляющий? Где Линда, жена любимая? Где он сам?!

Пустая каменная клеть.

– Бернард, – застонал Римман, – где сын?

– Забыли, – вздохнул голос: старая Несса качалась в кресле, которого секунду назад не было. Она взмахнула рукой. В комнате появилась кровать с мальчиком, – уж третий Самайн пропустили… а я ждала. Вы всё равно приехали. Только поздно! Я же вас предупреждала!

– Спаси! – упал на колени граф, – спаси сына…

– Дарья Александровна, голубчик, доброе утро!

– Кто… кто это? – «голубчик» с трудом разлепила веки и уставилась в мобильник не веря глазам своим и ушам: он посмел издать какие-то звуки в воскресенье, чёрт возьми, 9 часов утра! А вчера, между прочим, был чудный праздник в «Трилистнике». Много ирландского темного, и не только пива!

– Роман Михалыч, – вкрадчиво, с божеским терпением, ответил голос, – ваш новый редактор.

– Ах, конечно… – Даша снова посмотрела на телефон: «Чего не спится в ночь глухую? Что за напасть?», – слушаю вас.

– Как наши дела с романом? Продвигаются? Видите ли, в пятницу нас так бегло представили, мы даже обсудить ничего не успели. А завтра…

«Ой, как много текста!» – Даша с мысленными стенаниями схватилась за голову, не слушая редактора. И хорошо, что не успели, в пятницу-то: обсуждать ещё было нечего. Ни сюжета, ни героев. В голове только «будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса»! То есть на фига я вписалась в этот проект, со всеми этими кельтами, духами, обрядами, Самайнами и прочими страстями?

– Движется, Роман Михалыч, в верном направлении, – вслух ответила девушка. Воспоминание о том, что идея нашлась, герои ожили, и не только в голове, но и в ноутбуке, разбудили окончательно.

– Как-то неуверенно звучит, голубчик, как-то неуверенно.

– Вот послушайте, что я нарыла! – пропустила она мимо ушей замечание редактора. Её вновь одолела жажда поделиться сюжетом. Вчерашних жертв в «Трилистнике», очевидно, мало, – такая история, обалдеть. Жил-был граф. Римман, не помню дальше как. Не было у него с женой детей. И они обратились к ведунье, понимаете?

Даша воодушевилась. Вскочила с кровати. Прошлёпала к ноутбуку. Включила по пути чайник:

– Вы меня слушаете? В общем, родился у них мальчик. Жизнь наладилась. А через пять лет заболел. Никто не мог вылечить. Граф с женой даже поехали к той колдунье, за каким-нибудь зельем или за чем там ещё к ним ездят. А сын умер всё равно. Жена графа от горя сошла с ума. Через время сбежала из лечебницы. Ворвалась в фамильный склеп. Представляете? Вы слышали, что у сумасшедших недюжинная физическая сила? Так вот. Она голыми руками вскрыла гроб, а там не было…

– Я понял, понял, – нервно прервал Дашу редактор, – рад за вас, Дашенька Александровна. Рад, что вы нашли, так сказать, зерно, из которого вырастет замечательное, конечно же, произведение.

– И говорят, что дух той бедной матери до сих пор скитается по свету, ищет колдунью, чтобы ей отомстить, представляете? Я вам сейчас зачитаю! – она включила ноутбук.

– Давайте так, голубчик. Я жду вас завтра, в девять. С распечатками. Планчиком. Герои, характеры. Обсудим, посмотрим. Жду вас, – повторил Роман Михалыч, и отключился.

«Не верит мне, ишь ты, – усмехнулась про себя, – два дня назад и я бы себе не поверила. Но сегодня…, – посмотрела в экран, протёрла глаза, – сегодня…», – что за ерунда?! Где все файлы?! – завопила Даша.

– Она снова сбежала, Римман! – доктор Салливан испуганно смотрел на своего друга, графа Пальмерстона, – я не понимаю, как ей удаётся. Мы предусмотрели каждую мелочь, но твоей жене будто нечистый дух помогает!

– Не волнуйся, Эндрю. Мы знаем её путь.

– Ты полагаешь, Линда опять попытается войти в склеп?

– Или найти старую Нессу.

– Самайн через три дня. Ты думаешь, она хочет воскресить сына?! – доктор поёжился, и произнёс тихо, – считается, что женщины выносливее физически и сильнее психологически, но Линда, её безумная одержимость, доказывает обратное… – Салливан замолчал, осознав бестактность слов.