С. Роков - Сумерки невидимого. Наследственность Бога – 2

Меранг, старейший в своей большой семье и ведьмак, знавший тайное и имеющий силу общаться с богами и духами, вышел на апрельское солнышко погреть свои старые, но крепкие ещё кости, вместе с маленьким внучонком своим Киршем.

Оба были одеты одинаково. Поверх портов и длинной, ниже колен, рубахи из грубого конопляного полотна* серовато-желтоватого цвета, были накинуты короткие овчинные душегреи. На головах – колпаки из валяной овечьей шерсти, а на ногах – обутка из сыромятной кожи, по низу обшитая грубой бычьей шкурой, по верху прихваченная обмотанными вокруг ног тонкими ремешками.

– Ну, вот и Веста пришла, добрую весть принесла, что Жива возвращается, а Мара** уходит, – подставив лицо своё тёплому свету, проронил Меранг.

Примечание*. – Среди исследованных органических останков в «стране городов» были найдены останки конопли. Одно из древних применений конопли – изготовление ткани.

Примечание**. – Веста, Жива и Мара – богини, представительницы пантеона богов древних славян. Весту некоторые сегодня понимают как Весну, но её роль шире. Веста – от слова «весть», это богиня – вестница, передатчица знаний. Жива – животворящее начало, а Мара – её антипод. Упоминание этих древнеславянских богинь Мерангом не означает кровного славянского родства жителей Аркаима и «страны городов», поскольку многие факты говорят о смешанном составе жителей. Однако, малочисленные генетические исследования останков, говорят о наличии жителей с гаплогруппой R1а, к которой принадлежат и славяне. Также, следует учесть, что верования имеют глубокие исторические корни и могут быть заимствованы народами.

– Дедко, где она? покажи, покажи, – затеребил руку Меранга Кирш.

– Не всякому и редко когда она является пред очами. Но, как только починает таять снег, веселее кричат птицы, када лешаки начинают ворочаться с бока на бок в лесу, мы знаем, что Веста идёт. Када земля споро начинает освобождаться от снега и бегут в оврагах бурные ручьи, када воздух наполняется запахом прошлогодней прели и вылазят первые подснежники, тада мы знаем, что Жива уже пришла и начинает прибирать Мать Сыру Землю.

– Дедко, а ты сам её видел?

– Люди не видят мира, в коем живут боги и духи, потому ни Весты, ни Живы, ни Мары оком я не зрел… но слыхал их многажды…

– А чего они тебе говорили?

– Разное. Вот намедни Веста сказала, что люду пора готовить снасть для копанья медяных камений. И твой отец, и я, и весь наш род издревле знаем тайность медяных камений*. И тебе приспела пора помогать нам и узнавать тайность. Ты уже стал большим.

– Дедко, а ты мне сейчас скажешь тайное слово и я всё-всё буду знать и уметь, буду уметь лить медь**?

Примечание* – Меранг медяными каменьями называет медесодержащие минералы.

Примечание** – Чистая медь в природе тогда встречалась гораздо чаще, чем сегодня, и её также плавили и делали из неё различные предметы. Но, чистая медь – очень мягкий металл, мало пригодный для изготовления инструмента и орудий труда. Большей частью, продукт медного литья в Бронзовом Веке представлял собой сплав различных металлов (в зависимости от наличия примесей медесодержащей руды или добавок при плавке). Сегодня все эти сплавы объединяются наименованием «бронза». Сначала повсеместно была распространена т.н. мышьяковистая бронза (имеющая значительное содержание мышьяка). Мышьяк при определённых количествах придавал бронзе твёрдость, нужную для орудий, но пары мышьяка при плавлении бронзы были очень вредны для здоровья. Затем мышьяковистая бронза была вытеснена оловянистой. Очевидно, Меранг в вопросах металлургии руководствовался понятиями и образами своего времени, среди которых не было место понятию «химический элемент». Древние металлурги в глазах людей и в собственных глазах были владельцами тайных знаний, ведали секреты и заговоры, т.е. были ведьмаками, как и Меранг. Видимо, и понятия «бронза» для людей того времени не существовало; было понятие «медь с разными свойствами».

– Враз всему не научишься. И силу надо постепенно набрать. Пока в тебе силы мало. Будешь узнавать и учиться помаленьку, чтобы по сила̀м тебе было.

– Деда, а я воем* ещё хочу стать, таким как Вылкобый… А он медь тоже льёт?

– Вылкобый – добрый вой, во многие походы ходил. И на нашей земле приходилось врага отражать ему. Но, медь он лить не может. Не дана ему мудрость энта богами. Таких воев, как Вылкобый, в нашем народе премного, а нас, знающих тайну литья медяного, много меньше воев. И нас вои хоронят и боронют, а не мы их. Потому как, кажный из нас дороже многих воев для люда Рода**.